Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск второй (1957–1958)

Буржуазия, правые элементы среди буржуазной интеллигенции и в демократических партиях, часть зажиточных середняков, находясь внутри народа, выступают против народа. Тогда [в 1956 году] это еще не было видно так четко, но и не оставалось совершенно незамеченным (мы еще выступали за перевоспитание). В то же время они были послушными, потому-то в решениях съезда и говорилось, что противоречия «в основном разрешены». Сегодня мы подчеркиваем это противоречие потому, что они вздумали бунтовать. Ко времени совещания в Циндао в текущем году это стало ясно. Было выдвинуто положение о том, что в городе и деревне еще идет борьба между двумя линиями, что эта классовая борьба не затухает, что на сей раз правые повели бешеное наступление, и стало необходимо заявить, что противоречие между буржуазией и пролетариатом является главным противоречием. Однако по тактическим соображениям лучше принять формулировку, данную в документах совещания в Циндао: вполне достаточно, если присутствующие поймут, что главнее, что второстепенное. Очень долгое время об этом не говорилось, и если сейчас это сказать во всеуслышание, то начнется всеобщий переполох, а это было бы ни к чему. Сейчас на ближайшие три месяца нужно вновь принять формулировку совещания в Циндао.

Среди рабочих также наблюдаются проявления буржуазном идеологии. Три серьезных уклона, которые имеют место внутри партии, также следует отнести на счет буржуазии. Противоречие между двумя путями, буржуазным и пролетарским, между социалистическим и капиталистическим — главное противоречие переходного периода, но временно в газетах об этом упоминать не стоит. Если об этом упомянуть, то не известно, сумеем ли мы тогда смягчить противоречия внутри народа. Кроме того, есть еще вопрос о таких внутренних явлениях, как бюрократизм, сектантство, субъективизм. По этому вопросу, я думаю, можно писать в газетах в теоретическом плане.

Отношения внутри трудового народа — это отношения между партией и массами, отношения между кадровыми работниками и массами, противоречия между личностью и коллективом, между молодыми и старыми, противоречия внутри рабочих. Это очень большая проблема. Если вдруг объявить противоречия между буржуазией и пролетариатом главными, то не отразится ли это на «соперничестве и расцвете»[32]? Трудно сказать. Однако это может вызвать распри среди трудового народа.

Народ делится на две категории: одни эксплуатировали чужой труд, другие не эксплуатировали, но находились под буржуазным влиянием. Первых мало, вторых много. Через несколько веков ничего уже нельзя будет отнести на счет буржуазии, тогда уже будет вестись борьба передового с отсталым. Когда мы говорим, что огромная по масштабам классовая борьба в основном завершена и противоречия в основном разрешены, мы имеем в виду, что разрешены вопросы о политическом строе и собственности. Но значительное число вопросов [из области] надстройки, идеологии [соотношения] политических сил еще не разрешено. Индивидуализм, бюрократизм, идеализм также относятся к надстройке и также подлежат разрешению.

Не так-то просто сразу после прошлогодних демонстраций буржуазии с гонгами и барабанами[33] заявить, что мы против буржуазии; нас не поняли бы, и нам это не было бы выгодно. Потом, когда «соперничество» развернется, все будет проще, у нас появится опыт и нам станет легче. Стоило нам провозгласить курс «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», как «цветы» тут же «расцвели». Раньше буржуазия была смирной, а теперь она стала роптать и подняла сильный шум. Стоило нам только объявить «соперничество и расцвет», как правые элементы объявили «полное и свободное высказывание мнений». Мы говорили о «соперничестве и расцвете» в литературе, искусстве и науке, а они хотят распространить «соперничество и расцвет» на политику.

В нынешнем году коммунистическая партия нашла хорошие методы сотрудничества с правыми: полное и свободное высказывание мнений, дацзыбао, широкая дискуссия. Были найдены неплохие формы. В Яньани мы не были такими смелыми, у нас не было опыта, мы не запрещали выступлений, но и не разрешали их. Мы никогда не свершали социалистической революции, у нас не было опыта, но полное и свободное высказывание мнений обогатило нас опытом. В дальнейшем надо будет опять провозгласить «соперничество и расцвет» — кампанию «пусть расцветают сто цветов», не имея в виду контрреволюцию. Раз в год вполне допустимо давать «расцветать». Было бы опасно рассматривать весь народ как врага, статья «О правильном разрешении противоречий внутри народа» призвана воспрепятствовать применению методов подавления.

Первое. В переходный период главным противоречием, безусловно, является противоречие между буржуазией и пролетариатом.

Второе. Некоторое время в газетах об этом не упоминать, продолжать пропагандировать борьбу двух путей, во избежание лишних хлопот избегать употребления слова «противоречие».