Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск второй (1957–1958)

Относительно сокращения штатов. Торговые органы и кооперация не считаются с политическими требованиями. Мы уже несколько лет говорим об этом, но они не сокращают штаты, предложив местным органам сократить штаты наполовину. С тех пор как я приехал в Пекин, мне не удалось сократить количество велорикш в Пекине ни на одну единицу. У нас действует слишком много «высочайших указаний», которые не оставляют никакой возможности для самостоятельного мышления. Вы говорите, что предоставите такую возможность. Я буду этому только рад. У нас слишком много сторонников сохранения статус-кво. Кое-кому следует снова напомнить некоторые истины, например «Чан Кай-ши — это контрреволюция», и по-новому осмыслить и другие понятия.

Чжан Бо-цзюнь ратует за буржуазный «институт проектирования». Нашим же «институтом проектирования» является Политбюро, а его метод работы заключается в обмене информацией, в обсуждении курса без каких-либо шпаргалок. Давайте придем к какому-нибудь соглашению. Если же вы не согласны, то у меня есть один способ противодействия, а именно: не читать ваших отчетов. Я уже два года не читаю, и в отношении отчетов местных финансовых органов я также прибегаю к этому способу.

За последние несколько лет в борьбе с сепаратизмом был выработан своего рода кодекс: большая власть в одних руках, малая власть рассредоточена; партийные комитеты решают, а остальные исполняют; в исполнении решений также созданы свои правила: от принципов не отступать; ответственность за контроль работы несут партийные комитеты.

Относительно исполнительных и законодательных органов у некоторых возникает вопрос: не следует ли разделить, что относится к партии, а что к правительству? Не разделить ли между партией и правительством все функции поровну? Это невозможно. Лишь поначалу не разделяя, можно в последующем прийти к разделению. В противном случае власть на местах будет узурпирована. К примеру, как можно разделить «40 пунктов»: 20 пунктов — Центральному Комитету, 20 пунктов — сельскому хозяйству? Этого сделать нельзя. Центральный Комитет выработал «40 пунктов», затем было осуществлено разделение труда по претворению их в жизнь. В этом только и может состоять разделение функций между партией и правительством. Ведь нельзя же допустить, чтобы Центральный Комитет имел одну конституцию, а какой-либо иной орган — другую! Если малую власть рассредоточить незначительно, то большую власть нельзя было бы удержать в одних руках. И разве все не одобряют коллективное руководство? Разве система единоначалия не изжила себя? (В Советской Армии система единоначалия привела к тому, что Жуков совершил ошибки.)

Дневное заседание 12 января 1958 года

В течение 8 лет я вел борьбу именно за такой метод работы. Я говорил о нем тысячу раз, десять тысяч раз. Это, конечно, преувеличение, ибо говорить так много — значит говорить впустую. Человеческая идеология вообще подвергается воздействию постепенно. Здесь нужен «непрерывный, моросящий дождь». «Дождь как из ведра» создал бы потоки воды, а наше Политбюро имеет комковатую структуру, оно не может впитать в себя влагу проливного дождя, ибо струи воды скатились бы по поверхности (тут требуются знания и из области почвоведения и из области сельскохозяйственной науки, в противном случае с должностью секретаря провинциального партийного комитета не справиться и рано или поздно с ней придется расстаться. Но я, говоря это, вовсе не думаю вас пугать). Политбюро стало машиной голосования. Оно напоминает в этом отношении даллесовскую машину голосования в Организации Объединенных Наций, где самый безупречный документ ничего не значит, если он не принят. Здесь чувствуешь себя как оперный певец, когда уже сыграно вступление к арии: хочешь не хочешь — а выходи и пой. В их документах нет ни аргументации, ни здравого смысла, к тому же кое-что вообще взято из иностранного языка. У меня есть одно средство против этого, а именно оказывать пассивное сопротивление, не читать этих документов. Ваши документы я уже два года не читаю, да и в этом году не собираюсь их читать.

Не знаю, сообщил ли здесь товарищ Чжоу Энь-лай, о чем я говорил еще на совещании в Ханчжоу? В декабре 1955 года я написал предисловие к книге «Социалистический подъем в китайской деревне», что оказало огромное влияние на всю страну. И неважно, что тому было причиной, культ личности или культ кумира, — газеты всей страны, все крупные и мелкие издания опубликовали мое предисловие, вызвав тем самым широкий отклик у читателя. Так я стал главным зачинщиком и виновником «слепого забегания вперед». Я говорил, что в различных отраслях налицо недооценка действительного положения вещей. После этого армия увеличилась на n сот тысяч человек, число подмастерьев и рабочих возросло на миллион человек. Но почему же надо увеличивать число людей, если мы боремся с правым консерватизмом? Я не понимаю и не знаю этого.