Выцветание красного. Бывший враг времен холодной войны в русском и американском кино 1990-2005 годов

Краткое описание этого замысловатого сюжета не может передать весь примитивный дуализм, структурирующий непоследовательность фильма, чтобы в эссенциалистском плане противопоставить грубую и жадную аморальность американцев добродетели, силе, щедрости и богатой культуре русских. Как наспех срежиссированный боксерский поединок, «Цирюльник» противопоставляет двух разношерстных противников. В левом углу ринга – Америка, чемпион секулярного Запада в легком весе, представленный чикагской потаскухой и равнодушным ко всему, кроме прибыли, грабителем окружающей среды, а также дебильным сержантом (Мак Макдональд), настаивающим на том, чтобы солдаты под его командованием кричали в унисон: «Мне насрать на Моцарта». В правом (во всех смыслах) углу – Россия, мировой чемпион-тяжеловес, представленный благородным, самоотверженным, артистичным и аристократичным кадетом; доброжелательным царем; ходячим воплощением женской верности и преданности (горничная Дуня, которая следует за Толстым в Сибирь и рожает ему троих детей); а также сплоченными институциональными группами, – такими как кадеты (связанные честью, общим опытом, любовью к стране и ее культуре). Сцена за сценой фильм упорно следует этой редуктивной бинарности: американцы порочат Моцарта, не зная, кто он, в то время как русские с энтузиазмом исполняют его оперы; Джейн «губит» Толстого, а верная служанка Дуня продолжает хваленую традицию жен декабристов, присоединяясь к нему в Сибири и одаривая его потомством; «цирюльник» Маккрэкена опустошает русские леса, а оперная роль цирюльника демонстрирует музыкальные таланты Толстого (в финале еще одно «цирюльное» обличие Толстого подтвердит его «широкую русскую душу», поскольку в ссылке бывший аристократ превратится в профессионального парикмахера, обслуживающего местное сибирское население). Американские тупицы увлеченно и эгоистично гоняются за деньгами; русские культивируют свои безграничные умы, сердца и души и «смешиваются с массами». Предпоследний эпизод фильма, воздушная съемка потрясающих сибирских лесов, когда камера медленно панорамирует, задерживая взгляд на их красоте и передавая необъятный характер природных сокровищ России, – вместе с тем показывает и масштабное разрушение, нанесенное машиной Маккрэкена[312]. У зрителей не остается никаких сомнений в том, что «цирюльная» технология Америки, с моральной точки зрения оборачивающаяся корыстным варварством, не может конкурировать с самоотверженным и культурным русским «цирюльником»[313].

Джейн, двое ее поклонников – донкихотствующий кадет Толстой и хрустящий бокалом генерал Радлов, плюс наблюдатель

Одна из главных целей помещения сына Толстого в военную среду заключается в том, чтобы подчеркнуть еще одно фундаментальное различие между двумя странами: как высшая нация бескультурных, капиталистических «одиночек», Америка доверяет обучение своих солдат вопящим неандертальцам, способным по ошибке принять фотографию Моцарта за русскую девушку (!) и заставить новобранцев, выполняющих в качестве наказания бессмысленные упражнения, выкрикивать свое копрологическое презрение к композитору. Следуя созданному в фильме железобетонному контрасту, не только российская элитная военная академия, которая лелеет культуру, любовь и взаимоподдержку среди своих учеников, но и сам царь рекламируют русского солдата как воплощение России и ее ценностей. С церемониальной значительностью и пафосом он объявляет: «Русский солдат храбр, стоек и терпелив. Потому непобедим. Любите русского солдата, берегите его. Он вас не подведет», – после чего запивает это восхваление водкой[314]. Более того, последний кадр посвящает весь фильм русским офицерам, «гордости отечества нашего». В конце концов, ведь именно они сыграли решающую роль в расширении Российской империи, по чему Михалков, как и многие другие русские, глубоко тоскует. Чтобы подчеркнуть «вечный дух» русского солдата, Михалков делает его неотделимым от генетического кода: по-видимому, кровь, унаследованная от отца, русского солдата-парикмахера, – это то, что и позволяет любящему Моцарта Эндрю бросить вызов и в конечном итоге победить обывательскую американскую военщину, олицетворяемую сержантом О’Лири по прозвищу Бешеный Пес. Ибо в рамках мифологии Михалкова («Россия не такая, какой она была, а такая, какой должна была быть») одной «русскости» достаточно, чтобы гарантировать таинственное и невыразимое превосходство, или, как сформулировал рекламный слоган фильма, повторяя открытие американского сержанта: «Он русский. Это многое объясняет».