Вывих времени

— Арт, слушай меня внимательно. Не пойми это как каприз. Дело слишком серьёзно. Я тебя не неволю. Решай сам. Но только если ты немедленно не пороешь связей со своим дядей, понимаешь, немедленно, я сейчас же поворачиваюсь и ухожу. После этого мы не увидимся уже никогда. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.

— Знаю, Эми. Но в чём дело? Чем так напугал тебя этот милый и симпатичный человек. Может быть, ты всё-таки объяснишь хоть что-нибудь.

— Потом, может быть. Но не сейчас. Если я и передумаю, что маловероятно, я сниму с тебя обязательство не общаться с дядей. Сейчас же выбирай — со мной или с ним.

— Конечно с тобой, Эми. Но всё-таки это так странно, нелепо.

— Тогда дай мне этот портрет.

Получив фотографию, Эми подозвала Диона и попросила его забросить этот предмет куда-нибудь подальше.

Выполняя наказ, Дион пристально вглядывался в фотопортрет.

— Так это ты! И носит же тебя ещё наша Элея! Сколько зла причинил ты людям, неумирающий Крокут!

В этот момент к веранде «Тихого, летнего вечера» бесшумно подкатил необычайно большой лимузин. Из него выскочил круглый, лоснящийся мужчина и опрометью бросился к столику, за которым сидели Арт и Эми. За ним следовали двое одетых во всё черно-официальное, с ничем не примечательными, несколько туповатыми лицами и прекрасными атлетическими фигурами, легко угадывающимися за хорошо скроенными костюмами.

Арт узнал в толстячке Бэша, личного секретаря его дяди, так неожиданно возникшего около года назад.

— Господин Арт, — поспешно прошепелявил Бэш, — Ваш великий дядя, его Всесветлость Крокут, просит Вас немедленно прибыть к нему. Дело не терпит отлагательства. Врачи боятся, что жить ему осталось совсем немного.

Арт умоляюще взглянул на Эми. Ему не пришлось ожидать словесного отказа, её взгляд говорил решительно и категорично «Нет».

— Извините, господин Бэш, по я не властен распоряжаться собой в данных обстоятельствах. Если бы это зависело только от меня, но есть сила, перед которой я не властен. Поверьте, я весь разрываюсь на части, но, к великому сожалению, не смогу сопровождать Вас. Надеюсь, что ситуация всё же не столь драматична. Его Всесветлость Крокут порадует всех нас многими годами его драгоценной жизни. Ещё раз прошу меня извинить. Прощайте, господин Бэш.

— Нет уж, позвольте. Мы все понимаем, что в нашем процветающем обществе, где царит одна никому персонально неподвластная Демократия, никто, ни один самый высокий человек не смеет приказывать самому малому, тем более насиловать его свободную волю. Но Ваша Воля, господин Арт, мне кажется далеко не свободной, о чём Вы только что сами изволили мне любезно сообщить. К тому же, бывают обстоятельства, когда приходится переступать любые, самые строгие правила. Войдите и Вы, наконец, в моё положение. Неужели я смогу не выполнять последнюю волю того, кому я служил и перед кем искренне преклонялся всю сознательную жизнь! Помилуйте! Да пусть меня потом судят за нарушение Закона, за насилие над свободой личности! Пусть! Мой нравственный долг для меня важнее, неизмеримо важнее законопослушания.

Окончив эту тираду, прошепелявленную им на одном дыхании, Бэш сделал едва заметный жест правой рукой, нечто наподобие от правого плеча наискосок вниз.

Две фигуры, до этого неподвижно застывшие за спиной Бэша, подхватили Арта под локти и поволокли к машине.

— Остановитесь! Вызовите службу Закона! — вскричала Эми, бросаясь следом за Артом и в отчаянии вцепилась в руку одного из тащивших его людей.

Всю эту сцену молча наблюдал Дион из окна своей кухни. В тот момент, когда Эми — вцепилась в одного из агентов Крокута, его рука поднялась и из массивного перстня один за другим последовали три ослепительных луча. Оба агента, вместе с ними и секретарь Бэш, словно подкошенные, рухнули на пол, Еще через несколько секунд, доселе замерший в ожидании лимузин, сорвался с места и скрылся за поворотом. Надолго ли?

— Ничего, полсуток паралитического сна никому из этой тройки не повредит, — пробормотал про себя Дион.

Какой-то весь обмякший, явно не в себе после всего происшедшего, Арт сидел на полу с блуждающим взглядом.

Дион подбежал к Эми, не только не потерявшей присутствие духа, но даже наоборот, находившейся в такой ясности ума, как никогда.

— Скорее, помогите посадить его в мою машину. Нам всем троим оставаться здесь небезопасно, — прошептал ей на ухо Дион.

Вскоре Эми и Арт очутились на просторном заднем сидении серебристого, тарелкообразного автомобиля. На переднее сиденье прыгнул Дион, бросив рядом с собой вместительный саквояж. Машина бесшумно рванула с места и, миновав лабиринты улиц, вырвалась на простор загородного шоссе. Примерно через час она неожиданно свернула с дороги, влетев в заросли кустов, которые оказались лишь естественной декорацией въезда в подземный туннель.