Вывоз мусора

– Удачи, Тони. Если что-то понадобится – вот кнопка, – она указала на кнопку у изголовья больного и ушла, тихо, почти бесшумно прикрыв за собою дверь.

Вечером явился дядя из полиции и всё расспрашивал, как же так и кто стрелял в него?

– Не знаю, какой-то хуй из Луганска.

– Huy?

– Украинские сепаратисты, – пояснил Тони. – Вы разве не слышали?

Нет, он не слышал, а если и слышал, то краем уха: «Что есть Луганск?», «Знали ли вы стрелявшего?» и так далее.

Пару раз его навестила Подравка. Как и всегда, с нею было легко, но скучно, а из головы не выходила Лекстор. При мысли о ней всё кружилось, внутри включался вентилятор и ускорялось время. Хотелось видеть её, смеяться и кататься на лифте, но лифт не работал, и Тони не знал, заработает ли (он не влюблялся уже месяцев сто – не слишком ли долго, и не пройдёт ли это к утру?). Не прошло.

У Лекстор умные глаза, тонкие пальцы (коричневый лак) и внешность Бейнсли (Мелани Тьерри) из фильма «Теорема Зеро» (The Zero Theorem, режиссёр Терри Гиллиам, сценарий Пэта Рашина, в главных ролях Кристоф Вальц, Мелани Тьерри; Великобритания, Румыния, 2013).

Оказалось, она из Польши (настоящее имя Мотя Левицкая), поклонница Кафки, Гриши Брускина и Марка Дауна, панк-музыканта из Австралии. Она много читает, красива, но не ослепительно, и, так же как Гомес, слушает радио «Свобода» по-русски. Законченная антикоммунистка, по её же словам, Мотя придерживалась правых взглядов и мечтала переехать в Америку. Португалию (как и в целом ЕС) она считала, и вполне справедливо, «новым социализмом»: нет смысла работать. Её оклад, к примеру, не многим отличался от пособия Тони, левака из «Сиризы», «Подемоса» или мигранта-мусульманина (часто бандита и воинствующего исламиста, как показали недавние теракты в Париже и нападения на женщин в Кёльне).

Математический эквивалент волшебства, по мнению известного математика Маркуса Дю Сотоя (Marcus du Sautoy), может быть представлен в том числе произведением мнимых чисел: i x i = -i, где i – мнимое число (фактически его нет, а «минус i» ошеломляет). То же и с влюблённостью, размышлял Тони, она – как функция от мнимых (воображаемых и условных) образов.

– Вы что, ботаник? – спросила Лекстор накануне выписки.

Тони смутился, а днём позже пригласил её в кафе Rio у акведука. Акведук в Конди построен в 1714 году. Протяжённостью в пять километров, он простирался от монастыря Санта-Клары на северо-восток и изначально имел 999 арок. Уникальное сооружение, но сегодня от акведука мало что осталось – лишь чудом уцелевшая совокупность фрагментов.

Лекстор выглядела ещё красивей. Во всяком случае, так казалось. До последнего Гомес не знал, придёт ли она («Как получится, Тони»), и вот пришла – они вместе, над их столиком абажур цвета песчаной отмели в час заката, ароматнейший кофе и площадь Республики за окном.

– И как вам тут? – Тони неопределённо обвёл взглядом площадь. После дождя включились фонари, небо уже остыло и опускался туман.

– Не знаю, Тони, работа – дом. Но море, песчаная отмель, как вы заметили, – всё это неплохой обмен.

Лекстор и в самом деле радости не излучала. Её улыбка была наигранной, и, хотя шла к лицу, образу явно недоставало легкомыслия, особой оторванности, что ли, по которой Гомес давно скучал – ещё со времени клубных похождений в конце 2000-х. Люди с тех пор насупились и если не притихли, то подурнели.

– А вам? – спросила медсестра по-русски. – Вы астроном, но метёте улицу. Не надоело?

– Пока нет, – Тони замялся, подбирая слова. Слова не подбирались. – Здесь другое.

Им принесли ещё виски, ведёрко льда и суши: «Филадельфию с угрём» (угорь, сливочный сыр, огурец), «Тунец спайси» (тунец, соус спайси, зелёный лук) и «Чукку» (водоросли чукка, соус «Гамадари»).

– Другое?

«Другим» была, естественно, история Гомеса о его перемещениях (с «пикета» на «пикет»). Тони не терпелось. Поверит Лекстор или нет – не важно (хотелось бы, конечно, но он ведь и сам едва верил). На самом деле, Тони рассчитывал через рассказ хотя бы снять боль (искренность придаёт сил), а в идеале – найти друга.

– Друга – не знаю, но подругу вы точно нашли, – Лекстор выслушала рассказ, поправила чёлку и потянулась за сигаретами.

На десерт у них были миндальные пирожные со сметаной, желе из красных ягод и секс в отеле напротив. Над Конди навис туман, но к утру он рассеялся.

Виски «Блэк Боттл» оказался на удивление качественным; голова не болела, да и вообще свидание обоим пошло на пользу: Гомес убедился, что он не псих, а Лекстор хоть и сомневалась, но что-то случилось – она смеялась, подолгу играла с его руками, и в глазах у неё заискрились тончайшие светодиоды.