Выжига, или Золотое руно судьбы

– Поверьте, мне очень вас жаль, – проговорил он. – Но ни фельдшером, ни санитаром я вас все равно не возьму. Единственное, чем могу помочь, – оставить в санчасти еще на сутки.

Мазур невесело улыбнулся: что ж, и на том спасибо. Целый день жизни – просто царский подарок. Ну а там видно будет. Может, с неба упадет метеорит, свалится на барак уголовных и сожжет всех блатняков. А может, всем заключенным дадут амнистию. Обещают же ее тем, у кого срок меньше трех лет. Почему бы и остальным не дать?

Мазур с минуту молчал, думал о чем-то. Потом тряхнул головой.

– Знаете что, доктор? – сказал он решительно. – Давайте-ка мне вашу выписку, пойду в администрацию – устраиваться лагерным придурком.

Получив выписку, он вернулся обратно в лазарет, собрал свой сидор[24] и отправился к административному зданию.

Ему повезло, повезло сказочно: оказалась свободной должность дезинфектора при дезкамере, или, проще говоря, при вошебойке. Располагалась она там же, где и баня, в торце каменного длинного барака. В небеленой сухой дезкамере стояли топчаны для одежды, железные тазы и несколько больших железных печей, на которых прожаривали арестантское белье, уничтожая таким образом не только вшей, гнид и клопов, но и всякого насекомого врага, который по своей глупости или вредительству залезал в одежду зэков, чтобы по мере сил портить их жизнь, и без того занюханную.

Работа была простая, но блатной не считалась, поскольку была грязной и некомфортной. Постоянное соседство с горящими печами плохо сказывалось на коже и легких, а насекомые, пытаясь сбежать от всепоглощающей прожарки, прыгали на единственного в этом адском заведении живого человека, то есть на самого дезинфектора. Кроме того, тут стояла постоянная едкая вонь от ношеной прожаренной одежды. Вонь эта у непривычного человека вызывала тошноту – это был кислый и острый дух пережаренных старых тряпок.

Тем не менее дезкамера выгодно отличалась от обычных лагерных занятий, будь то работа в забое, промывка золота, лесоповал или другая общая работа, на которой использовался тяжелый физический труд. Конечно, Мазур предпочел бы должность библиотекаря или баландера, но такие козырные места никогда не стояли свободными. К тому же дезинфектор мог спать прямо в дезкамере, не возвращаясь на ночь в барак и, таким образом, мог не входить в лишние контакты с другими зэками.

Еще важнее для Мазура было то, что он теперь был расконвоированный и по лагерю мог ходить без присмотра. Впрочем, тут требовалось соблюдать определенную осторожность, чтобы не пересечься случайно с блатными. Он все-таки надеялся в глубине души, что блатари про него забудут.

Однако надежды оказались тщетными. Не прошло и пары недель на новой должности, как блатные все-таки появились на горизонте.

День клонился к вечеру. Мазур, закончив положенные дела, сидел в дезкамере и читал взятый в лагерной библиотеке «Журнал технической физики», когда в дверь к нему постучали. Стук был громкий, хозяйский, но явно не вертухайский. Мазур подошел к двери, выждал пару секунд, потом выглянул наружу.

Перед ним, скалясь во все зубы, стоял блатной керюха, имени которого лейтенант не знал, но хорошо помнил его по стычке с уголовниками при первом появлении их в бараке. Это был ловкий жилистый вор с нешуточными навыками кулачного бойца, хотя по общей манере говорить – типичный алямс-трафуля, то есть человек несерьезный.

– Наше вам, гражданин Циркуль, – подмигнул керюха. – Как жизнь половая?

Тут следовало ответить что-то вроде «своими силами обходимся», но Мазуру сделалось противно. Ему противен был не только сам урка, но и то, что погоняло Циркуль уже закрепилось за ним среди зэков. Впрочем, бывали тут прозвища и похуже, так что особенно сетовать не приходилось.

– Ваше не нам, – суховато сказал Мазур. И посмотрел вопросительно: дескать, зачем явился? А у самого сердце забилось сильнее – помнит-таки про него Лёлек, не забыл.

– Вот, клифт принес прожарить, – отвечал керюха и протянул Мазуру коричневый пиджак Лёлека, который тот, вероятно, снял с какого-нибудь первохода на пересылке. – Пахан просил расстараться – уж больно много животных там развелось прямо чемпионат по прыжкам устроили. За час управишься?

– Запросто, – отвечал Мазур, беря пиджак.

– От души, – кивнул керюха и развернулся, готовый уйти. Мазур затаил дыхание – неужто пронесло, неужто просто так явился алямс-трафуля?

Однако блатной вдруг притормозил, повернул черную цыганистую морду к дезинфектору и сказал неожиданно весомо:

– Сегодня вечерком Лёлек тебя в гости приглашает…

– Зачем? – механически спросил лейтенант, хотя прекрасно знал, зачем его зовет пахан.

– А ты не знаешь? Должок отдавать пора, – отвечал керюха, посмеиваясь. – Хотя лично я не догоняю, как ты со своей козьей ножкой чего-то сможешь… Ну, дело не мое, пахану виднее. Бывай, Циркуль!

И урка сгинул, словно и не было его, оставив дезинфектора в полном одиночестве.