Выжига, или Золотое руно судьбы

Надо сказать, что голова у Варламовой была вовсе даже не седая, а рыжая и довольно хорошенькая. Однако так уж принято на Руси – воспитывать либо криком, либо ремнем. Если родитель был помягче, то больше кричали. Но если уж кричали, то в ход обычно шли разные жалостные формулировки, которые, по мысли воспитателя, должны были смягчить черствое и безжалостное детское сердце.

Воспитатели, однако, не учитывали одной простой вещи: если методы воздействия одни и те же, рано или поздно воспитуемый к ним привыкает и перестает их воспринимать; они для него – как некий белый шум: ухо еще ловит, а сознание уже не осмысливает. Так оно примерно обстояло и с Костей Варламовым, которого родители под хорошее настроение называли просто Костиком.

Мазур, сидя в своей комнате, не без интереса слушал нравоучения возмущенной матери. Когда педагогический процесс достиг крещендо, он отложил в сторону статью Ландау «Гидродинамическая теория множественного образования частиц», поднялся с кушетки и вышел в коридор. Посмотрел на Костика. Тот стоял, понурив рыжую голову, однако, как показалось Мазуру, никакого раскаяния не испытывал.

– Полюбуйтесь, Андрей Иванович, на этого охламона, – пожаловалась Варламова, поднимая на него красивые усталые глаза. – Учиться не желает категорически, лишь бы ему груши во дворе околачивать.

– Что ж ты, братец, так безответственно себя ведешь? – строго спросил Мазур. – Одними грушами сыт не будешь, надо еще чему-то учиться.

– Да не понимаю я этой математики, – пробурчал Костик. – Не понимаю и не люблю.

– Ну, что не понимаешь, это я верю, – отвечал Мазур, – математика – наука не для средних умов.

Услышав такое, мальчишка обидчиво засопел и бросил на Андрея Ивановича сердитый взгляд исподлобья.

– Многие не понимают математику, – безжалостно продолжал Мазур. – Однако это еще не повод, чтобы ее не любить. Ты-то сам можешь сказать, почему ее не любишь?

– Да потому что никому она не нужна, – запальчиво заметил Костик. – Ну, четыре действия арифметики я освоил, в магазине меня не обсчитают, а остальное зачем?

– Затем, друг мой Костя, что математика – царица всех наук. И не только естественных вроде физики, химии, биологии и географии, но и гуманитарных.

– Врете, – сказал Костик и тут же получил подзатыльник от матери: ты как со старшими разговариваешь?

– Ничего, – махнул рукой Мазур и подмигнул мальчишке. – Тут ведь недостаточно одних деклараций, тут нужна аргументация. Давай так договоримся: я предъявлю свои доказательства, а ты – свои. Идет?

Варламова посмотрела на часы и всполошилась – на урок опаздывает!

– Приду – чтобы домашнее задание было сделано, – сурово сказала она Косте. И добавила просительно, обращаясь уже к Мазуру: – Андрей Иванович, вы уж приглядите за моим балбесом! Объясните ему, чего не понимает, помогите, ведь сил никаких нет!

– Ну, помочь не обещаю; как говорили древние: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А вот разъяснительную беседу проведу.

И он иронически посмотрел сверху вниз на насупившегося четвероклассника…

* * *

С того дня Костя Варламов и Андрей Иванович подружились. Трудно понять, как это могло случиться и какая вообще может быть дружба между сорокалетним физиком и малолетним хулиганом, однако слова из песни не выкинешь.

Костя, или, как звал его Мазур, Константин, был вовсе не глуп. Его главная проблема состояла в том, что ему просто неинтересно было учиться. Андрей Иванович принес ему из библиотеки книги Якова Перельмана «Занимательная математика», «Занимательная арифметика» и «Занимательная геометрия», а также изданную еще до революции «Занимательную физику». Под чутким руководством Мазура Костя все эти книги с большим интересом прочитал и потребовал еще. Довольно скоро он сделался отличником не только в точных и естественных дисциплинах, но и в гуманитарных тоже. Вот только по труду и по физре были у него тройки.

– И совершенно напрасно, – журил его Мазур. – Государство наше только сейчас называется общенародным, а начиналось оно как государство рабочих и крестьян. Это значит, что отношение у нас в стране к труду особенное. Конечно, мастеров своего дела в СССР тоже недостает, зато здесь очень уважают людей, у которых руки растут из нужного места.

– Это потому что они зарабатывают много? – интересовался Костя.

Это тоже, но не только. Ему, Мазуру, приходилось бывать в местах, где люди от смерти спасались только потому, что умели работать руками по-настоящему хорошо. Это первое. Что же касается физподготовки, она тем более важна. Дяде Андрею хорошая физическая форма не раз спасала жизнь.

– Где спасала? – не поверил мальчишка. – В институте? На вас, что ли, студенты нападали?

Мазур усмехнулся. Нет, тех, кто на него нападал, студентами не назовешь. Это были фрицы, фашисты. Он служил разведчиком на передовой…

– Вы брали языка? – Глаза Кости загорелись.

Мазур кивнул. Брал, и не раз. И жив он остался именно потому, что был хорошо подготовлен физически.

– А медали у вас есть?

– Есть. И медали есть, и ордена.

– Покажете?