Выжить любой ценой

Бритый запустил пятерню под Юлин капюшон и дернул ее за волосы, вынуждая запрокинуть голову и смотреть ему в неподвижные внимательные глаза.

— Нет, — прошептала она.

— Тогда говори, где твой Степашка прячется. Он совсем охренел? Не врубается, что долги возвращать надо?

— Не знаю я никакого Степашки, — сказала Юлия и жалобно скривилась. — Отпустите меня.

— Должок получим, тогда и отпустим, — решил бритоголовый. — А пока с нами поедешь.

Он качнул круглой головой в сторону тонированной черной, как катафалк, иномарки, стоящей в нескольких шагах от беседки.

— Погоди, погоди, — запрыгал носатый, пристраиваясь к Юлии.

Она попробовала выскочить из беседки, но дерганый поймал ее за капюшон и легко втащил обратно. Ботинок носатого ударил ее по второй ноге.

Она так никогда и не узнала, с кем ее перепутали и за какого Степашку намеревались наказать. Потому что сцена переменилась еще раз и эта перемена была более драматическая, чем предыдущая.

Высокий красивый парень ворвался в беседку, как вихрь, такой же черный, как его пальто. Первым получил сексуально озабоченный: только мелькнули ноги в расстегнутых штанах. Двое мужчин, оставшихся в беседке, приняли боевые стойки, но это им нисколько не помогло. Парень бил их яростно, страшно и так сильно, что ни один, ни второй на ногах не устояли. Юле отчетливо запомнилось, что половина ударов наносилась не кулаками, а широкими открытыми ладонями. Спасения от этих оплеух не было. Бритоголовый один раз попробовал встать, за что получил коленом в лицо. Больше он признаков жизни не подавал. Даже когда его приятели отбежали подальше и принялись сыпать матерными угрозами.

— Я Данко, — сказал парень не обращая внимания на носатого, успевшего вооружиться битой, выхваченной из багажника. — Ты здесь живешь?

— Нет, — ответила Юля. — В гости шла.

— Тогда уходим отсюда, — поторопил Данко. — И лучше тут не показывайся больше. Караулить бу…

Отпрыгнув, он встретил набежавшего противника своей впечатляющей оплеухой, отправившей того в сугроб.

— Караулить будут, — закончил он, увлекая Юлию за собой. — Бандиты. Развелось, как тараканов.

— А почему ты… почему ты их так?

Она неумело изобразила взмах ладонью.

— Чтобы пальцы не ломать, — пояснил Данко. — Раньше бывало, больше не хочу.

— Часто дерешься?

— Не то чтобы часто, но случается.

Они молча проманеврировали по дворам и переулкам, не обнаружили погони и остановились в тени трансформаторной будки. Тут Юлия привстала и поцеловала спасителя в подбородок: выше не достала, хотя всегда считала себя девушкой даже слишком высокой.

— Я Юля, — представилась она. — А ты хулиган, Данко, да?

— Нет, — сказал он, разглядывая ее узкими черными глазами. — И не благородный рыцарь. Просто меня лучше не выводить. Натура такая.

— Хорошая натура, — прошептала Юлия. — Мне нравится.

И поцеловала его снова, на этот раз прямо в губы, потому что он догадался чуть наклониться.

Через три дня они подали заявление в загс, через два месяца поженились…

— Как в сказке, — прокомментировала Соня, выслушав рассказ.

Юлия промолчала, хотя ей было что сказать по этому поводу. Сказка — она и есть сказка, сильно отличающаяся от настоящей жизни. Данко был не только силен, отважен и склонен к широким жестам. Он был еще и вспыльчив. Первые годы ее замужества были омрачены какими-то безобразными драками и темными историями, в которые Данко ввязывался постоянно. Визиты пострадавших, приводы в милицию, даже одна судимость, завершившаяся условным сроком за хулиганство…

Остепенился он годам к тридцати, но до этого успел попортить немало нервов родным и близким. А теперь его неугомонный характер стал причиной того, что Юлия и Соня попали в беду. Не поперся бы пьянствовать со своим дружком, ничего бы не было.

Ох, Данко, Данко… Когда же ты примчишься исправлять свою ошибку? Где ты теперь? Что делаешь?

День шестой

Голову сверлили одновременно с двух сторон, приставив сверла к обоим вискам. Они пронзали мозг, причиняя невыносимую боль. Выдерживать это дальше было невозможно.

Данко открыл глаза, с трудом преодолевая тяжесть набухших век. Первое, что он увидел, была большая квадратная бутылка, поблескивающая на том самом столе, где лежала его голова. Рядом, среди засохших капель и отпечатков бутылочного донышка, призывно светился мобильник. Это он издавал пронзительные, сверлящие звуки. Номер звонившего был неизвестен. Таймер показывал восемь часов утра.

— Алло, — сказал Данко в трубку.

Просипел, если быть точным.

— Hello, — поздоровался с ним мужской тенор.

Необходимость говорить по-английски осложняла задачу. Но мысль о том, что это может быть один из похитителей, заставила Данко встряхнуться и прийти в себя.

— Я слушаю, — произнес он.

— Я звоню по объявлению.

Вчера охотников сорвать приз было около десятка. Никто из них не сумел ответить на простейшие вопросы. Зато все говорили по-английски. Это означало, что аферисты — народ подкованный, что Данко совсем не радовало.

— Говори, — ответил он.

— Ресторан «Красный дракон». Девушка и женщина, похоже, дочь с матерью.