Выжить в лесу Междумирья

Вооружены они были короткими костяными копьями и зазубренными костяными ножами. Раздвоенные, у многих далеко высунутые, языки наводили на мысль, что амфибии ядовиты. Своему природному оружию в решающие моменты они доверяли больше, чем сделанному трехпалыми, по-видимому не очень искусными руками, – большинство копий и ножей остались за спиной в оружейных мешках, похожих на колчаны.

Принц нигде не увидел крови. Вероятно, оружием врагов амфибий также был яд. Непонятно было, с кем амфибии сражались. Победители забрали тела своих погибших – трудно было представить, что два десятка воинов не смогли поразить никого из врагов.

Посередине поляны стоял единственный походный шатер, сделанный из светлой чешуйчатой кожи, которая подозрительно напоминала кожу самих амфибий. Вероятно, нравы у этого народа были суровыми.

Люцинда и Вальдия пришли к выводу, что среди погибших амфибий не было командира отряда, но не могли этого объяснить. Народы, случайно встречавшиеся в Ничьей земле, не думали о продолжении отношений и не брали пленных, хотя, возможно, на этот раз встретились давние враги.

Феи не торопили принца, который должен был первым войти в жилище одного из вождей другого народа. Вельд с тоской взглянул на Чалого, позубоскалил с Лиандой. Потом постоял с гномами, те как бы между прочим сказали: мол, папа учил их никогда не делать того, что не хочешь. Вельд ответил, что его папа также следовал данному принципу, насколько это было возможно во враждебном, ехидном окружении. Тем временем во все более ехидном окружении становились заметными признаки нетерпения. Крепкие, серьезные маленькие ребята по очереди посоветовали принцу:

– Не обращай внимания, пусть хоть лопнут от злости!

– Дедушка перед походом сказал нам: «Не слушайте, что феи о вас и вообще о гномах будут говорить».

– Чалый поглядывает в нашу сторону и уже три раза закрывал свои огромные, грустные глаза. Он хочет, чтобы ты тоже так сделал.

Благодарно кивнув, принц вздохнул. Ему понравились все советы, но почему-то было ощущение, что ему не позволят ими воспользоваться. Правда, он был неприятно удивлен, когда к нему направилась именно Ингрия.

– Мой принц, я пойду с тобой, чуть позади. Ни одна змея не сможет тебя укусить, если я буду рядом!

Прекрасные очи Ингрии смотрели на Вельда… он трусливо начал врать себе: «С нежностью сестры, с материнской заботливостью, как старые товарищи перед боем». На мгновенье он забыл, что феи умеют читать мысли, и не сразу понял, почему Ингрия улыбнулась и сказала:

– Примерно так.

Пригнувшись, принц вошел в шатер и, когда вновь поднял голову, с трудом удержался, чтобы не отпрянуть. Глаза невероятно толстой, расплывшейся амфибии смотрели на него с безнадежным отчаяньем и ненавистью.

Раздался приглушенный, вкрадчивый голос Ингрии:

– Ящер, высуни язычок!

Вероятно, рептилоид понял, кто для него по-настоящему опасен, и смотрел мимо принца.

– Как ты меня убьешь?

– Ты будешь жить, – ответил Вельд, хотя вопрос был явно не к нему.

– Вряд ли, – возразила Ингрия.

– Будешь. Никого не слушай, – для убедительности Вельд покачал головой, – я здесь главный!

Рептилоид перевел взгляд на принца.

– Тогда почему женщина осмеливается говорить?

– У нее приятный голос, поэтому я редко приказываю молчать. Тебе сильно мешает, что она говорит?

– Нет, я умею не слушать посторонние звуки.

– Глупые, жалкие неудачники! – сказала Ингрия, если передать ее долгое шипение коротко и приличными словами.

После этого Вельд поклонился и представился:

– Я – Вельд, принц королевства фей!

Сидящий необъятный толстяк мучительно закряхтел и пошевелился, изображая поклон.

– Я – Румфий, принц Фиолетового океана!

– Ваше высочество, могу я узнать о цели вашего путешествия? – спросил Вельд.

– Маменька задолбала: женись да женись, – объяснила фея, – а свету белого еще и не видывал.

– Да, – ответил рептилоид, – у благородных лаутерийцев принято до женитьбы посмотреть на мир. Ваше высочество, могу я тоже узнать причину ваших странствий?

– По воле демонов и повелению матушки я должен убить изгнанницу, которую люблю… или когда-то любил.

– Мудрое решение, – одобрил рептилоид. – Если не уверен, что выдавил из своего сердца любовь, то лучше ее убить, ибо не следует принцу, отравленному столь страшным ядом, вступать на престол.

– Твари! – примерно так сказала Ингрия.

Вельд согласился:

– Парни из Нижнего мира – вредные и позорные!

Ингрия почему-то онемела и некоторое время не вмешивалась в мужской разговор.

– Кто на вас напал?

– Я проснулся и с помощью рабов приготовился к принятию завтрака, когда воины сообщили, что заметили какое-то полупрозрачное существо. Естественно, я приказал убить существо и принести мне, ведь мясо воинов и рабов приедается и хочется чего-нибудь необычного. Затем, анализируя крики и стоны, я вынужден был сделать вывод, что неизвестный враг перебил весь мой отряд… Кажется невероятным, но после вчерашнего ужина у меня во рту не было ни кусочка мяса! Ваше высочество, не могли бы вы распорядиться, чтобы в шатер принесли кого-нибудь из моих. Не совсем мелкого и посвежей?