Выжить в лесу Междумирья

– Как-нибудь в следующий раз. – Принц встал на ноги. – Не обижайтесь, но сегодня осматривать пещеру пойдут мужчины.

Гномы вытащили мечи из ножен и подняли над головой.

К скале двинулись всем отрядом, потому что никому не хотелось оставаться на поляне среди мертвых и умирающих амфибий.

Чалый и Ураган, бодро фыркая, задавали хороший темп. Небо потемнело, собирались тучи, но Люцинда сказала, что дождь будет небольшим.

Гномы пели старинную боевую песню, в которой подробно рассказывалось о храбрости, смекалке и других достоинствах подземного народа, который никто никогда не смог покорить. Заслуживающих упоминания достоинств было удивительно много, поэтому песня казалась бесконечной, тем более что эльфины и феи порой пытались что-нибудь оспорить, – в таких случаях гномы возвращались на несколько строф назад и пели снова. Обычно пяти-шести повторений хватало, чтобы никто больше не осмеливался возражать. Тихие стоны и ругательства гномы великодушно не считали возражениями.

Вельд с удовольствием слушал пение гномов, которых он все больше уважал. Действительно, никому не удалось справиться с подземными жителями. Злые языки утверждали: мол, сидят кривоногие коротышки-ремесленники в подземных мастерских и пивнушках, лишний раз на поверхности не появляются, поэтому и внимания на них не обращают.

Однако Вельд был уверен – в горы, в подземные миры, в глубины морей, на край света обязательно кто-нибудь придет, чтобы покорить местные народы. Значит, было у гномов что-то, позволявшее им сохранять независимость, и не мешало бы получше присмотреться к этим ребятам.

Когда боевая песня неожиданно закончилась, Терней сказал:

– Тетушка Люцинда, мы привыкли петь хором, а втроем у нас, наверное, плохо получилось?

Многочисленные голоса ответили разнообразными словами, что да, так оно и было. Мудрейшая сначала не смогла возразить феям, потому что прикусила губу, однако отрицательно покачала головой и показала сияющими глазами своим маленьким друзьям, что нет, совсем наоборот. Через некоторое время к мудрейшей вернулся дар речи:

– Я была очарована симпатично хрипловатым, мужественным пением. Понятно, как тяжело вам было втроем, но вы сделали все, что могли!

Гномы благодарно поцеловали руки Люцинды. Бурен встал, поддерживаемый братьями, и торжественно изрек:

– Пусть весь мир вокруг гномов рычит в припадках злобы и зависти, лишь бы тетушка Люцинда была с нами!

– Вы не сильно устали? – спросила мудрейшая. – У вас хватит сил в пещере еще раз спеть?

Гномы вновь начали целовать руки Люцинды.

– Хорошо, – сказала она, – пусть длинноклювый будет потрясен и морально раздавлен. Возможно, он сдастся в плен.

Пещера находилась примерно в пятидесяти метрах от подножия скалы. Чалый и Ураган переглянулись. Нет, ни в коем случае они туда не полезут. Им бы хотелось, чтобы принц и гномы тоже одумались, мало ли что сгоряча было сказано.

Два столь разных создания, как Чалый и Ураган, редко бывали о чем-то одного мнения, поэтому к их совету стоило прислушаться. Вельд успокаивающе похлопал друга по шее и спрыгнул на землю. Благодаря многолетней практике он умел думать и сомневаться, сохраняя глуповато-нахальный вид.

Феи внимательно наблюдали за принцем. Ингрия и Люцинда готовы были спрятать его в своих объятиях. Остальные феи тоже не желали зла добродушному парню, ему дозволялось отделаться какой-нибудь шуткой.

Разумеется, маленькие братья также имели право выкрутиться любым удобным для них способом – во имя вечной дружбы фей и гномов принято было не обращать внимания на хвастовство и другие мелкие ошибки с обеих сторон.

Отпущенное для раздумий время истекло, и Вальдия сказала:

– Гномов эльфины принесут к пещере. Я и мудрейшая поднимем принца с помощью волшебства.

Вельд покачал головой:

– Мужчина я не мелкий, крылья у меня смешные. В отличие от моих спутниц, простите, милые, даже как курица летать не умею. Долго меня вверх тянуть будете, не исключаю, что с перерывами, а мне ведь дышать надо, я не строительный блок. Когда вы меня, посиневшего, у входа в пещеру положите, длинноклювый, скорее всего, подумает, что вы решили с ним помириться и послали ему подарок. Если к тому времени гномы уже факелы зажгут, все будет выглядеть по-праздничному. Я не хочу, чтобы длинноклювый много о себе воображал.

Вальдия и Люцинда задумчиво молчали. Неожиданно слово взяла Кирния:

– Его высочество совершенно прав: он не строительный блок, иначе мы, в том числе Торния и еще одна юная фея, о которой в нашем отряде стараются не вспоминать, сейчас занимались бы дома своими обычными делами. Однако слова «строительный блок» показались мне интересными – почему бы нам не заложить вход в пещеру? Можно будет оставить несколько небольших отверстий, чтобы местные жители и путешественники получше слышали голодный вой длинноклювого.

– Если бы еще знать, что этот вход в пещеру единственный, – ответила Вальдия. На принца она не смотрела. – Наш отряд останется здесь, пока мы не убедимся, что Торния погибла.