Выживая — выживай!

Между тем миновала зима и, по расчетам Теодоры, ее дочь Мароция, в силу своей беременности, уже не могла предпринимать дальние путешествия. К тому же, Альберих по-прежнему держал ее фактически под арестом, хотя, по сведениям, получаемым ей от Кресченция и не распространявшимся никуда далее, Альберих более не пытался поднимать руку на свою жену. Теофилакт время от времени справлялся о своей дочери, но, получив однажды известие о том, что Мароция ждет второго ребенка, с радостью успокоил все, возникшие было, сомнения и страхи. Что касается старшего сына Мароции, Иоанна, то он жил в Замке Ангела под присмотром верной кормилицы.

С первыми по-настоящему сильными лучами солнца пришла в движение и рост не только чудная природа Италии, но и вся общественная жизнь. В первых числах мая, на месяц ранее положенного срока, Мароция произвела на свет сына, которого назвали в честь своего формального отца Альберихом. Вновь, как и в первый раз, роды проходили очень тяжело, и История была на волоске от того, чтобы до времени и бесславно потерять ярчайшую представительницу своего века. Мароция несколько дней металась в родильной горячке, а в редкие минуты просветления, со странными чувствами, от глубокой ненависти до нежнейшей любви и сострадания, глядела на крикливый, розовый комочек, рожденный ею. Вся эта гамма чувств сопровождала ее на протяжении всего периода беременности и слуги Альбериха строго следили за тем, чтобы истеричная герцогиня не сотворила чего-либо худого с собой или с ребенком, а сразу после родов герцог отрядил двух пышногрудых кормилиц, чтобы они дали необходимые силы новорожденному наследнику. Может показаться странным, но Альберих-старший действительно проявлял определенную, без напуска, заботу к судьбе младенца, которого ему ниспослали Небеса, неверная супруга и кто-то из троицы его ближайших друзей.

Практически в один день, когда Теодора получила известие о том, что вторично стала бабушкой, городские шпионы принесли ей известие о внезапной кончине Гизелы, единственной наследницы Беренгария Фриульского, выданной им замуж за Адальберта, графа Ивреи. Теодора отреагировала молниеносно — в ее голове родилась блестящая идея предложить молодому графу Адальберту руку своей второй дочери, совсем юной Теодоры-младшей. Альянс сулил великие перспективы, но Теодоре пришлось вскоре с болью вцепиться себе в волосы и смириться с поражением. Ее извечная соперница Берта Тосканская получила это известие раньше, и ее ответ был не менее скор — она незамедлительно выслала гонца в Турин с письмом Адальберту и портретом своей дочери Ирменгарды. В успехе Берты можно было не сомневаться — Ирменгарда, по словам еще живых очевидцев событий прошлого века, была точной копией своей бабки, роковой красавицы Вальдрады. Марьяж с тосканскими маркграфами Адальберт Иврейский принял незамедлительно и это не на шутку встревожило Теодору, Иоанна Равеннского и самого Беренгария — на северо-западе Италии начал образовываться весьма опасный для них пояс врагов, грозивший растянуться от римских предместий до не к добру затаившейся Бургундии. Третья новость, привлекшая этой весной внимание Теодоры, к слову, пришла именно оттуда — в конце прошлого года скончался Рудольф, король Верхней Бургундии, оставив свои земли малолетнему сыну. И, наконец, скорбный перечень тех, кого за последнее время унесла ненасытная смерть, был бы неполон, если бы мы не упомянули о неожиданной кончине юного короля Людовика, сына Арнульфа Каринтийского, с уходом которого навсегда пресеклась ветвь германских Каролингов. Суеверный народ связал последнюю смерть юного монарха с появлением в конце прошлого года над небом Франкской империи страшной кометы, имеющий вид меча43, и меч этот, по мнению некоторых астрологов, был занесен над всеми потомками Карла Великого.

Все эти события побудили нашу римскую львицу начать свою атаку. К тому же, нет худа без добра — занятая свадебными приготовлениями, Берта со своим мужем отправилась на север Италии, и выборы папы теперь могли бы состояться без них самих и их козней. И Теодора решилась.

Осуществить преступление казалось делом и простым, и сложным одновременно. Теодора и ее муж имели доступ во все помещения резиденции папы, включая спальню, кабинет, кухню. Однако и меры предосторожности слугами папы и людьми Теофилакта исполнялись неукоснительно и были достаточно тщательно продуманы. Вся пища и все вино непременно дегустировалось рабами, причем, несмотря на ущерб вкусовым качествам, приготовленная пища выдерживалась некоторое время, дабы лекарь, осмотрев раба, мог бы удостовериться в отсутствии в пище как быстродействующего яда, так и яда, действующего с отсрочкой по времени. Белье и одежды папы стирались и проветривались одновременно бригадой слуг и поступали в услужении понтифику непосредственно перед обрядом одевания или сна. Наконец, спальня папы всегда внимательно осматривалась на предмет наличия в ней змей и насекомых, а священными книгами папа пользовался только из своей личной библиотеки, запираемой на внушительного размера ключ.