Выживальщик

УАЗ поставили в центре. На багажнике, укрываясь за титановыми бортами, расположился Данила, Крайнов и оба лейтенанта.

Сильно модифицированный пикап, в котором Данила не сразу узнал «Тойоту», занял место слева, а КАМАЗ, перевалив через канаву в кювете, вырулил в поле по правую руку.

Ринат зачем-то забрался в кабину, сдвинув вверх створку лобового стекла.

— Что он творит? — не выдержал Данила, собираясь связаться по выданной ему рации с главарём, — Оба задохнутся же от пороховых газов!

— Забей! — остановил полковник, — Начальству лучше не давать советов. Целее будешь.

— Да, — согласился охотник, вспомнив недовольство Рината его заботой о лошадях, — На собак и прочих бандитов внимания не обращаем. Это работа пулемётчиков. Всё внимание птицам.

— Ты же говорил, что они для наблюдения за дорогой? — спросил Лунь.

— И что? Цели засевших в Марьинке нам неизвестны. Предугадать их действия невозможно. Сначала с помощью птиц наблюдали, а как только пойдём в прорыв, колдун может использовать их как камикадзе. Поэтому действуем строго по моей команде. Пальба вразнобой не поможет. Стрелять нужно одновременно, в одном направлении. Иначе сметут. Птахи хоть и мелкие, но их много.

Наконец, силы сгруппировались, и из КАМАЗа раздался сигнал предупреждения. Зуфар завёл двигатель. Пару раз газанул, не отпуская сцепления.

— Мы не свалимся отсюда? — прошептал Серый, вцепившись одной рукой в борт.

— Не боись, — успокоил полковник, — Лошадники в седле хороши, а здесь лихачить не будут.

Через пару минут всем стало понятно, что слово «прорыв» слишком громкое название для неторопливого карабканья на пригорок. Километров двадцать в час, не больше.

Данила внимательно оглядывал горизонт, ожидая появления противника. Край делал то же самое, но через бинокль.

Краем глаза охотник увидел рванувших на добычу собак. Словно какой невидимый хозяин дал им команду «фас». Через несколько секунд заговорили пулемёты. Стрелки не торопились. Били осмысленно, короткими очередями, почти в упор. То ли патроны экономили, то ли их хладнокровие зашкаливало, а между ног висели яйца самого прочного на земле сплава.

Первый пёс, сначала замедлился, прошитый несколькими пулями сразу, потом завертелся, потеряв координацию движения и, наконец, завалился набок. Нелепо, с прямых ног, будто лапы не имели коленных суставов и не гнулись. Второму, которого успел заметить Данила, крупнокалиберной пулей снесло голову, но он продолжал нестись на пикап, пока очередь не разворотила грудную клетку и не отделила одну лопатку от туловища. Пёс, потеряв опору, кувыркнулся через ошмётки, торчащие из шеи. В воздухе мелькнули задние лапы и длинный, похожий на плеть хвост.

«Утёс» продолжал плеваться короткими порциями, сопровождая выстрелы, бьющим по ушам звуком. Будто безумный барабанщик в пьяном угаре колотил обрезками труб по жестяному тазу.

— Есть цель! — выкрикнул Край, отпуская бинокль и хватая дробовик, — Справа на три часа.

— Ах, чтоб… — выругался Данила, — Они же в КАМАЗ метят. Нас отрезали. Суки!

Тут же, нажав тангету, приказал.

— Зуфар стоп. Объезжай КАМАЗ сзади. Мы в мёртвой зоне. Не попади под пулемёты.

Водитель оказался понятливый и, притормозив, начал выруливать с грунтовки, обходя штабную машину сбоку. Несмотря на хорошую реакцию татарина, манёвр занял слишком много времени. Едва «буханка» обогнула кунг, и стрелки получили возможность вести огонь прямой наводкой, птицы оказались в такой близи от машины, что наизготовку времени не осталось.

— По центру. Пли! — проорал Данила, вскидывая дробовик.

Девять выстрелов, с секундной перезарядкой, практически слились в один. Рядом тявкали ружья напарников, поддерживая кучность огня. Упреждающе ухнул выстрел подствольника Рината. Затем второй. Одна граната, как ни странной, взорвалась столкнувшись с какой-то пичугой.

Расстреляв боекомплект охотник упал за титановый борт, отработанным движением загоняя новые патроны в приёмник дробовика. Но даже с его ловкостью и опытом не успел. Стая пронеслась над головой, шелестя крыльями. Звук походил на шорох сухих осенних листьев, гонимых сильным порывом ветра вдоль лесной опушки.

Птицы не могли контролировать своё движение и реагировать на препятствия. Несколько тушек смачно шлёпнули по борту, окрасив степной камуфляж кровью.

Встав на колени, Данила огляделся. Край, чертыхаясь, доставал из рюкзака аптечку. Непряхин, выбравший кличку Серый, полулежал, привалившись на ограждение. Лицо и кисти рук, на которые он тупо пялился, держа перед собой, заливала кровь.

— Я не успел укрыться, — отрешённо лепетал он, оправдываясь перед полковником.

— Молчи и терпи, — раздражённо рявкнул Крайнов. — Закрой глаза.

Он вылил на лоб подчинённого пол флакона антисептика, протёр раны салфеткой. На лице оказалось три скользящих борозды, скорее всего от когтей. А вот руки, которыми парень успел закрыться, пострадали больше.

— Стрелять сможешь? — без сочувствия спросил Данила.

— Наверное, да, — неуверенно пролепетал лейтенант, — Просто испугался немного. Сейчас трясучка пройдёт.

Охотник покачал головой и схватил за плечо полковника.