Выживатель

Дверь в высоком борту лайнера открыта, но это дверь не парадная вовсе, это вход в хранилище гидроциклов и небольших лодок. Думаю, что так в свое время туристов развлекали, а теперь все сдвинули в сторону, а на металлические стены повесили таблички со стрелками, показывающими куда надо идти.

Здесь же, в хранилище, пост, а на посту вооруженный седой мужик, который мне приветливо кивнул — встречались уже не раз. Он в свое время хотел в спасательную команду попасть, но его медицина забраковала, травма локтя какая-то. Так что он тут за судовую полицию теперь, или не знаю как еще его назвать.

Поднялся по узкому техническому трапу на главную палубу, толкнул дверь — и в очередной раз обалдел, до сих пор привыкнуть не могу.

Суда такого размера строились обычно по одной схеме: на главной палубе вроде как «улица», самая настоящая, с обеих сторон витрины магазинов, баров, ресторанов, парикмахерских — чего угодно. Улица с двух сторон зажата стенами «домов» — это каюты уходят в высоту ярусов на семь. У каждой каюты выход на балкон, откуда можно на эту улицу глазеть, а сверху стеклянная крыша — еще и свет дневной.

На «улице» было довольно людно, на «Багамас Куин» немало людей пока маялось бездельем — еще не прошли отбор, или прошли, но их пока не увезли и не переместили, так что люди сидели кто где, разговаривали, бегали дети — почти что нормальная жизнь, в общем. Почти.

Мне сначала в магазин. Точнее, туда, где раньше был магазин «дьюти-фри», торговавший пляжной одеждой и досками для серфинга, а теперь офис с несколькими столами, разделенными легкими перегородками на «кубиклы», компьютерами, диванчиками у стены и даже кулер с водой имеется, все атрибуты, в общем.

Сейчас в офисе двое — невысокий, худощавый, жилистый мужчина лет сорока с редеющими волосами, одетый в джинсы и белую рубашку с короткими рукавами. За спиной у него стоит прислоненная к стене трость с костяной рукояткой. Это Вернон Тибб, он здесь вроде как босс. Вернон когда-то работал на «Блэкуотерс» в Ираке, мы с ним даже пересекались пару раз. Сначала он был «на передовой», потом лишился ступни, оказавшись в подорвавшейся машине, а заодно заполучил проблемы со слухом, и перешел на работу с кадрами. Изображает из себя офисную крысу, даже бравирует этим, но с пистолетом в кобуре не расстается никогда.

В офисе работает больше людей, но сидят на месте они редко, все в разбеге. Так что сейчас занят всего один стол, у правой стены. А за столом сидит женщина лет тридцати — короткие, «под мальчика», русые волосы, карие глаза, нос с едва заметной горбинкой, твердый подбородок. Рот крупный, вроде как «чувственный», но губы сжаты плотно и вид поэтому не слишком дружелюбный. Одета в отличие от Вернона в наш стандартный A-Tac, камуфляж, только куртка висит на спинке кресла, а на ней неуставная красная майка в обтяжку, подчеркивающая формы — Рона девушка очень спортивная, постоянно вижу ее в джиме.

— Привет, — поздоровался я со всеми сразу и все сразу мне разом так же и ответили. — Как дела?

— Какие у нас тут могу быть дела? — Верн скрестил ладони на затылке и потянулся. — Дела у вас, а мы штаны просиживаем. За людьми?

— И за людьми, и за вами. На паром же поедете?

Рабочий день закончен, а живут они вместе с нами на «Белла Маре». И возит их как раз Лирой — наш шкипер.

— Рона поедет, — Верн кивнул в сторону женщины. — Я сегодня за дежурного остаюсь, до утра.

Я, в общем, время так и подгадал, чтобы всем разом уехать.

— Ладно, у себя всю эту статистику закончу, — сказала Рона, закрывая лэптоп. — Вообще узнала много нового для себя.

— Да? И что именно?

— А знаешь ли ты, что семьдесят процентов выживших выжили с семьями? И если члены семьи гибли, то не от инфекции или прививок, а от атак психов уже потом?

— Семьдесят процентов? — я даже поверил не сразу.

— Семьдесят, — кивнула она.

Рона как раз за статистику и отвечает. Не только статистику, понятное дело, обязанностей у нее много, но и за статистику тоже. По крайней мере именно она опрашивает всех вновь прибывших. То есть ей верить можно, вполне.

— Из этих семидесяти восемьдесят два — люди, занимавшиеся физическим трудом или чем-то похожим на него, — она сунула лэптоп в сумку и начала сматывать кабель питания. — Среди выживших практически не попадаются «белые воротнички».

— Есть теория на этот счет?

— Люди, привыкшие рассчитывать на свои руки, почему-то в среднем меньше доверяют власти, — смотанный кабель отправился следом за компьютером. — Еще меньше доверяют власти крайние либералы, но с ними другая проблема: чаще они не доверяют только на словах, так что за прививками они побежали первыми, а те, кто не побежал, погибли потом — не приспособлены к реальной жизни.

— Это тоже твоя статистике? — усомнился я.

— Отчасти, но выводы делать из опросов все равно можно. Кого-то из таких спасли другие, кто-то уцелел случайно.

— Так, а что насчет выживания с семьями?