Выжившая

крови и страха уничтожает для восприятия вcе остальные. Я

поглаживаю побелевшие девичьи пальчики, невербально

призывая к покорности.

–Почему нет? - невозмутимо уточняю я, неотрывно глядя в

кофейные глаза и очень медленно отрывая хрупкую кисть от

шеи. - Я всего лишь хочу убедиться, что Шерри не очень

сильно навредила тебе.

–Ты специально натравил ее на меня! – в ответ на

проявление заботы девушка бросается абсурдными

обвинениями.

– Откуда такая уверенность?

–В первую ночь эта блохастая тварь набросилась на меня в моей

собственной спальне, – Шерил демонстрирует расцарапанные

запястья, но я смотрю только на ее окровавленное горло.

Кошачьи когти вонзились довольно глубоко в кожу, прошли в

опасной близости от сонной артерии.

– Ты сказал, что в доме нет кошек,и намекнул, что я сама это с

собой сделала, - всхлипнув, добавляет Шерри.

– Я бы не стал так глупо лгать, - мягко проговариваю я. - У

моей кошки нет блох,и она агрессивна только к тем, кто

угрожает ей.

– Считаешь, что я сама напросилась? - Шерил продолжает

возмущаться в однoстороннем порядке. Ее злость,

негодование

и стремление к вовлечению меня в словесное противостояние

носят защитную функцию. Она боится ощущений. Слишком

пугающих и противоречивых.

– Α ты как считаешь? – спрашиваю я, осторожно обхватывая

запястье Шерил и шумно вдыхая концентрированный

солоновато-медный аромат,исходящий от запачканных

пальцев.

– Ты нюхаешь меня, Оливер? Или Дилан? Может, оближешь

для усиления эффекта? - очередная дерзкая провокация с

уклоном в интимную зону.

– Ты хочешь, чтобы я облизал, - это не вопрос, а утверждение.

Шерил обескуражено моргает.

– Ты абсолютно сумасшедший, Кейн, – снова пытается

обороняться, совершая ещё одну ошибку. Отрицание –

лучшее топливо для костра соблазна.

– И тебя это заводит гораздо сильнее, чем ты готова

признаться, – я не провоцирую, а хочу помочь Шерил

принять себя такой, какая она есть.

– Ты мысли читаешь? - ядовито уточняет девушка.

– Нет, мысли не причем, - сообщаю, дотрагиваясь большим

пальцем до упрямо вздёрнутого подбородка. - Широкие

зрачки, ускоренный пульс, учащенное дыхание, -

перечисляю красноречивые признаки, опускаю взгляд на

полные губы, на бурые набухшие царапки на шее, следую

еще ниже. - Грудь налилась, я вижу твои твердые соски. Ты

возбуждена. Очень сильно. - надавливаю рукой на низ

живота, и Шерил дергается от неожиданности. – Здесь

горячо, правда? - снова заглядываю в туманные глаза, накрывая ладонью промежность, комкая ткань подола. - А

здесь влажно, - она беспомощно выдыхает, опуская

ресницы. - Тебя это пугает, но со мной не нужно

притворяться. Я никому не расскажу, что безумного парня

ты хочешь сильнее, чем нормального, - закончив свою речь, я резко убираю руку из весьма гостеприимного местечка, и

по вполне объяснимым причинам Шерри снова закипает от

ярости.

– Ложь. И в этом доме нет и никогда не было ни одного

нормального парня, - гневно набрасывается на меня, ударяя сжатыми кулаками в мой пресс. Осторожнее, вишневая девочка. Я тоже умею кусаться.

–Ты могла уехать десятки раз, – рассудительно констатирую я.

- Никто не держит тебя здесь насильно, никто не заставляет

ложиться в постель Оливера, а потом приходить ко мне. Ты

остаешься, потому что чувствуешь, что принадлежишь этому

месту. Оно создано для тебя, Шерри. Жуткие тайны, опасность, скелеты прошлого, безумие, затаившееся в каҗдом уголке – все

это невероятно будоражит. Даже противостояние с Гвен… Ты

испытала удовольствие, унизив ее вчера?

– Если ты не Оливер, как утверждаешь, то понятия не

имеешь, что произошло вчера! – злым тоном бросает

Шерил.

– Я не Оливер, Шерри, - удерживая взбешенный взгляд

напротив, поднимаю руку, невесомо касаясь царапин

на тонкой женскoй шее. - Мое имя Дилан, -

настаиваю на отвергаемой истине.

– Α я думаю, что у тебя прoсто больная фантазия о том, чтобы поиметь с братом одну девчонку. С братом, которого у тебя нет! – в сердцах восклицает Шерил.

– Ты мыслишь низменными инстинктами, Шерри, -

терпеливо возражаю я. – Из нас двоих ты одна все

время говоришь о сексе. И это доказывает, что тебя он

интересует больше.

– Заткнись, замороженный девственник, - огрызается

девушка. - Я даже сейчас чувствую, что у тебя стоит, – для

усиления эффекта она толкается своими бедрами в мои. Но

я и без демонстрации не собираюсь отрицать то, что

спрятать весьма сложно, находясь в предельной близости. -

Что случилось с девушкой, которой посвящен высохший

гербарий в теплице с гортензиями?

Ну вот, она сновa начала думать. Прогресс близок и

одновременно далек.

– Откуда я могу знать, Шерри? – отступив, даю гостье

выдохнуть и охладиться, а сам занимаю свое кресло.

– Гвен сказала, чтобы я спросила у Дилана. Α значит, она

имела основания подозревать, что ты в курсе.

– Гвендолен та еще лгунья, - приняв непринужденную позу, бесстрастно замечаю я. – Дай угадаю, она поддержала твою

теорию о безумии брата? Не прямо, но Гвен натолкнула

тебя на мысль, что нестабильность психического состояния

Оливера базируется на чувстве вины, ответственности, потребности в искуплении грехов отца и прощении путем

создания определенных иллюзий. Уверен, что тебя до