Выжившая из Ходо. Академия

Зеленые линии призывно струились вокруг моих пальцев, но проклятый золотой свет внутри меня не давал мне возможность призвать духа. Если бы я могла пошевелиться, то непременно заскрипела бы зубами от досады. Но сейчас на это не было времени. Каким-то чудом я сохраняла остатки здравомыслия и старалась дышать медленнее в надежде, что золотая искра уснет.

Но не тут-то было. Свет внутри меня продолжал призывно сиять, словно приглашая воспользоваться этой силой. Онемение продолжало сковывать меня, а затем к горлу резко подкатила тошнота. Яд продолжал наполнять мое тело. На следующей стадии отравления я перестану соображать. Поэтому нужно было спешить.

Я закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на зеленом огоньке, который сиял внутри меня. Замедлила дыхание, попыталась погрузиться в некромантский транс, несмотря на боль. Жжение как будто пошло на спад.

Я не могла призвать духа. Но, чтобы вырастить потомство, щупекам пришлось много раз приносить сюда девушек и убивать их. Молодняк не оставил от жертв даже костей. Но остаточные эманации страха, боли и энергия мертвых все еще витали здесь. Поэтому я сосредоточилась на том, чтобы собрать их. Для меня они выглядели легким зеленоватым дымком, который поднимался из ямы.

В глазах начало темнеть. Щупек сдернул меня со спины и бросил в яму, наполненную подросшими детенышами. Говорят, основатель рода Ходо мог убивать и поднимать мертвых без заклинаний и призывов. По одному только слову его. Я такими талантами не обладала, да и двигаться не могла. Поэтому я прикоснулась к зеленому огню внутри меня и... Позвала.

Они откликнулись. Зеленый дым окутал мое тело. Жжение в груди стало невыносимым, но некромантия сделала свое дело: онемение начало сходить на нет. Травить Ходо – бесполезное дело.

Я рухнула в яму, и в меня со всех сторон тут же вцепились острые зубы. Наконец, я смогла шевельнуть пальцами и сложила знак мертвого огня. Зеленый свет вспыхнул вокруг меня, и твари возмущенно застрекотали. В тот момент мне было глубоко наплевать: увидит ли мою магию кто-то еще. Мне надоело терпеть боль и жжение. А закончатся они только тогда, когда перебью этих мерзких тварей и смогу залечить раны.

Онемение медленно спало с другой руки, я кое-как соединила пальцы. Мертвый огонь вспыхнул еще ярче. И еще яростней горел внутри золотой свет. Я не выдержала и разжала руки. В тот же момент зеленое сияние погасло. Твари снова нацелились на меня.

Я не знала, как выбираться. Тело слушалось плохо, и больше всего на свете я хотела залечить свои раны, и чтобы два десятка голодных подростков перестали пытаться меня сожрать. Золотой свет внутри меня словно откликнулся на это желание. Искра ослепительно вспыхнула, земля подо мной дрогнула, и я потеряла сознание от боли.

Падая в темноту, я услышала отдаленный голос Тьена в своей голове:

«Я иду. Держись».

 

В чувство меня привели голоса:

– Что делать-то с ней будем? – проворчал Ястер. – Сколько можно тут мерзнуть?

– Мерзнет она, – с упреком сказал Шон. – А ты в куртке.

– Я не прочь ей свою отдать, но как пробраться через эту штуку? И что это, вообще, такое?

Я резко распахнула глаза и попыталась сесть. Но тут же врезалась лбом в какие-то ветки и упала обратно. Я не сразу поняла, что все еще лежу в гнезде щупеков. Тела животных догорали, остатки белого огня освещали ночь. Над моим телом сплетались тускло светящиеся зеленым ветки. Они росли из земли и образовывали купол. Стоило мне протянуть к ним руку, как они тут же развеялись. Нещадно болел затылок: остаточное действие яда щупеков. Но, кроме этого, на моем теле не было ни царапины, исключая два пореза на руке.

– Что это было? – тупо спросила я.

– Эльфийская магия, – усмехнулся Святой. – Растешь не по дням, а по часам.

Шон тут же оказался рядом и помог мне подняться. Ни с того ни с сего меня затрясло: скорее всего, реакция тела Шияссы на пережитое. Я поспешила разыграть следующую партию этого чудесного концерта. Обвиняюще ткнула пальцем в Стэндиша и заявила:

– Вы должны были предупредить меня, что щупеки ядовиты! Б-было очень страшно!

Новая порция дрожи пришлась кстати. Шон заключил меня в объятия, и я продолжила трястись и стучать зубами. Винсент отдал мне свой плащ, я благодарно улыбнулась юноше. Тьен сидел у ног Святого.

«Прости. Я шел быстро, как мог», – скорбно сказал пес.

– Все в порядке, – пробормотала я, то ли отвечая псу, то ли пытаясь успокоить брата и себя одновременно.

На лице Стэндиша не было ни капли сочувствия. Мы медленно побрели в сторону деревни. Как только подошли к воротам, как тучи разошлись, и луна осветила у входа две уже знакомые фигуры в серых плащах. Орден Святого Альбана. А эти что здесь забыли?

Стэндиш зажег еще пару магических светлячков и раздраженно произнес:

– Очень неожиданно встретить вас в такой глуши в столь поздний час, господа.

Долговязый первым спешился и ответил:

– Герцог Фиррем был здесь проездом несколько дней назад и доложил о странностях. Мы выехали на проверку.