Выжившие

— С Альбертом. Если он, конечно, захочет. Остальным же здесь делать нечего.

— А вот за это и ушатать можно! — лицо Георгия приняло оскорбленное выражение. — Охренел, Димон? Я чё, может, левый пацан? Или я кидал тебя когда—нибудь? Ладно, Иван свою пасти должен, она без него никуда. После смерти Лунатика им надо поехать. Но я то чё?

— У тебя Максим, — сдержанно заметил Лесков.

— Ну Макс с Викой поедет. Иван попасет, нормально! Где один ребенок, там и два, где два, там и пять…

Лось не заметил, как Бехтерев переменился в лице, и уверенно продолжил:

— А мой пацан реальный, за батину штанину не цепляется. Так что я по—любасу остаюсь. Ты мой кореш, Димон! Я за тебя давно впрягся и свой базар не меняю! Я всегда и подскочить могу, и вопрос разрулить, и несрастун уладить. Ты же меня

знаешь! Это Фостер — падла говённая, уже сегодня в Сидней намылился, а я так не поступаю!

— Сегодня? — переспросил Дима. — Там же еще опасно.

— Сказал, что у него какие—то неулаженные дела, — пояснил Иван. — Пойдет туда вместе с солдатами и уже на постоянку. Ты же вернул ему дом.

— Да, я помню. Но не думал, что он рискнет воспользоваться моим предложением так скоро.

— А чего ему не воспользоваться? — удивился Георгий. — Не любят тут его. Вот и решил свинтить, пока ты в отключке валяешься. А там он заныкается, ростки пустит… Не хило ты ему, конечно, отмусолил: скворечник на берегу моря.

— Так тебе ведь тоже дом выделят, — усмехнулся Бехтерев.

— Я корешей хатами не меряю, — с этими словами Лосенко гордо выпрямился. — Я для Лескова бесплатно всё делал. И вообще, как встречу хорошую бабу, заделаем с ней ребенка. Если сын выскочит — Димкой назову!

— Пророчество Фостера начинает сбываться, — улыбнулся Лесков. — Неизвестно, когда «арку» активируют?

— Через полчаса, а что?

— Да так.

Иван и Георгий оставили Диму только тогда, когда тот вернулся обратно в постель. Какое—то время он лежал неподвижно, прислушиваясь к удаляющимся шагам, после чего снова поднялся и принялся приводить себя в порядок. Слова Бехтерева о Кате не выходили у него из головы. Нужно было поговорить с ней, убедить перебраться в Сидней.

Лесков едва закончил бриться, как дверь в его палату снова приоткрылась.

— Как говорят русские: если кот умывается, то это к гостям, а если чистит зубы

— то к гостям в белых халатах, — раздался знакомый насмешливый голос.

— А если гости в военной форме? — устало усмехнулся Лесков, взглянув на Фостера.

— Значит, гость скоро отправится в Австралию и зашел попрощаться.

— Мне уже сообщили, что вы уходите вместе с солдатами.

— Даже будучи при смерти, Барон продолжает оставаться в курсе всех событий,

— осклабился Эрик. — У вас, определенно, талант к политической деятельности.

— У вас тоже. Не каждый может сменить сторону и при этом остаться в плюсе.

— О каком плюсе идет речь? Я лишь вернул то, что вы у меня отняли. Мой дом, мой статус, моего личного робота и коллекцию автомобилей. Ничего дополнительного вы мне не предоставили.

— Кроме жизни.

— И этого вы мне не давали. Вы слишком молоды, чтобы быть моим папашей. И слава богу: у меня еще меньше причин желать вам смерти. Я подарю оставшиеся пули другим людям.

— И кто же еще остался в вашем списке? — Дмитрий внимательно посмотрел на собеседника.

— Так, разная шваль. Вы их не знаете. Не волнуйтесь, среди них нет ни одного обладателя русской фамилии. А с завтрашнего дня я официально стану законопослушным гражданином.

— Что же, поздравляю вас с «новой жизнью», — в голосе Лескова послышался легкий сарказм, на что Фостер весело ухмыльнулся.

— Я бы тоже хотел вас поздравить, но ваше будущее не настолько отчетливо.

Внезапно тон Эрика сделался серьезнее:

— Вайнштейн сказал, что лекарства нет.

В этот момент Диме пришлось приложить немало усилий, чтобы его лицо не отразило тех эмоций, что он испытывал.

— Однако, — продолжил Фостер, — во время моего последнего визита в Австралию я успел пообщаться с Сильверстайном. Он гораздо более мощный «энергетик» чем Вайнштейн, поэтому я дал ему ваше обручальное кольцо.

— Ты рылся в моем столе? — мрачно поинтересовался Лесков.

— Это больше не ваш стол, Дмитри. Теперь в вашем кабинете заседает какой—то правительственный хрен, который пытается освоиться на вашей прежней должности. Ваши вещи перенесли, но я—то помню, что у вас был золотой крест. В сейфе ничего не нашлось, поэтому я полазил по ящикам.

С этими словами Эрик достал из кармана крест и золотое кольцо, после чего положил их на край прикроватной тумбочки.

— Там была еще одна вещь, — холодно произнес Лесков.

— Ах да, — протянул Эрик. — И вам чертовски повезло, что эта вещь не попала в чьи—то нехорошие руки. Было бы немало вопросов касательно этого любопытного снимка.

С этими словами Фостер снял с плеча рюкзак и извлек из него брошюрку с русскими пословицами и поговорками. Затем аккуратно положил ее к остальным предметам.

— Между четырнадцатой и пятнадцатой страницей.

— Спасибо.