Выжившие хотят спать

Грэг хотел стрелять, Иван остановил его криком: патроны еще понадобятся.

Прибор сделал свое дело. Несколько тварей свалились трупами, еще с десяток заметались, бросаясь на стены, разбивая себе головы, ломая лапы. Остальные, ошалевшие, но все-таки рвущиеся вниз, мчались, не останавливаясь. Маршевую лестницу, как поток воды, заполнил визг умирающих и раненых тварей. Ева зажала уши.

Грэг, дождавшись ухода основной группы, добил раненых крыс, давя их ногами. Иван и женщины смотрели наверх, прислушиваясь. Тишина. Если не считать свирепствующей снаружи стихии.

Иван предположил, что на уровне предыдущего этажа должен быть ресторан и буфет. Они спустились вниз, вошли внутрь. В отличие от полумрака лестницы, здесь была полная тьма, пришлось включить фонарики. Грэг остался на входе, Иван с женщинами устроил тщательный осмотр, но они почти ничего не нашли – только несколько банок консервов. Негусто. Если выше ничего не изменится, прежде чем их убьет вода, – если предположить, что она настигнет их на высоте несколько сотен метров, – они погибнут от голода.

Тоскливые, они вернулись на маршевую лестницу, пошли наверх, прислушиваясь к осатаневшему ливню, шум которого проникал даже сквозь стены.

Почти сорок метров, ведущих наверх в сузившейся башне, не было ничего – никаких помещений вокруг лифтовой шахты, и вот, наконец, появился выход на следующий балкон – так называемый балкон прожекторов. Теперь выглянули все четверо. Каждый из них хотел поскорее успокоиться или убедиться, что ничего не меняется, и вода поднимается все выше.

Так и оказалось. Поверхность с балкона просматривалась неважно, но достаточно, чтобы увидеть: вода поднимается. Внизу все бурлило, как если бы это была горная речка, и десятки водопадов скопились в одном месте, низвергая свою плоть с бешеной ненавистью. От этого зрелища стало жутко. Иван покосился на Еву. Она отступила вместе с Анной. Такое чувство, что им предстоит броситься вниз и альтернативы не предвидится. Возможно, в этом была доля истины.

Иван покидал балкон последним, – и здесь тоже словно поливали из брандспойта – но еще до крика Грэга и его стойки понял, что они кого-то повстречали.

– Стоять! – Грэг шагнул назад, закрывая Анну и Еву, уперев приклад автомата в плечо. – Не вздумай палить!

По лестнице спускались трое: мужчина, лысый и приземистый, с обрезом в руках, молодая женщина в длинном пальто и платке, скрывающим волосы, и старуха, по лицу можно было сказать, что она – мать молодой женщины. У всех – заплечные мешки. Мужчина вскинул обрез, попятившись, но, к счастью, удержался от стрельбы. Старуха что-то забормотала, слов разобрать было нельзя.

Иван вскинул руки, показывая ладони, медленно шагнул вперед, чтобы закрыть Еву.

– Все нормально. Мы вам ничего не сделаем. Нам только надо пройти.

– И нам надо пройти, – отозвалась молодая спутница вооруженного типа.

– Проходите.

Ничего не изменилось, троица стояла, прижавшись друг к другу, и Грэг махнул рукой, показывая, чтобы они проходили. Иван рискнул, шагнув к Грэгу и берясь рукой за дуло автомата. Левой рукой он подал знак мужчине.

– Давайте опустим вместе… Во избежание недоразумений.

Он медленно наклонил дуло автомата, при этом не отводил взгляд от обреза. Поколебавшись, мужчина слегка его опустил. Он еще мог в любой момент вскинуть обрез и пальнуть, но уже это было достижением.

– Снаружи настоящий потоп, – Иван не был уверен, что правильно поступает, заведя об этом речь, но слова уже вырвались. – Там опасно. И вода все выше.

Мужчина быстро переглянулся с молодой спутницей, уставился вперед, следя за автоматом Грэга.

– Мы знаем. Но здесь всем крышка – крысы бегут из башни.

– А снаружи? Там надо плыть.

– Поплывем. Хоть какой-то шанс.

Он начал спуск, держась рукой за молодую женщину, а та за свою мать. Иван отступил на шаг, вынуждая Еву и Анну вжаться в стену. Он прикрыл собой Еву.

– Мы найдем лодку или катер, – прервал паузу человек с обрезом. – А здесь всем крышка.

– Тут есть еда? – подала голос Анна, и мужчина с обрезом вздрогнул, приостановился, вновь продолжил спуск, увлекая своих женщин. – Хоть что-то?

– Есть, – отозвался человек-обрез, но больше ничего не добавил, следя за автоматом Грэга, с которым поравнялся.

Ева хотела заговорить, но ее опередила молодая спутница человека-обреза:

– Там, где рестораны, наверху… много еды. Всю не унести и не съесть за год. Там кто-то оставил запасы – видно, люди жили давно.

Человек-обрез дернул спутницу за руку, и она замолчала. Он пропустил женщин вперед и повернулся к группе Ивана лицом, отступая спиной. Иван и Грэг медленно, без резких движений, сместились, закрывая женщин. Кажется, человек-обрез не заметил живота Евы – никакой реакции. В его ситуации это неудивительно.

Когда он со своими женщинами уже скрывался из вида, человек-обрез крикнул:

– На хрен эта еда, если все затопит? Крысы знают, что делать! Надо стать чертовым моряком и плавать. Иначе – конец!

Они скрылись за поворотом. Анна встала перед Иваном и Грэгом.

– Он прав. Башню затопит, иначе крысы не ушли бы.