Выживший на адском острове

– Через час вернется, и мне придется проявлять пленку.

– Никогда не занимался фотографией.

– А напрасно, увлекательная штука. Особенно когда в ванночке белый лист постепенно превращается в картинку.

– Хлопотливое занятие. Фотографировать, может, и приятно, но потом все эти проявители, закрепители, ванночка, специальная лампа. Не по мне.

– Каждому свое!

– Это верно. Классический пример справедливости. Поэтому эту фразу поместили над входом в концлагерь Бухенвальд.

Обер-лейтенант усмехнулся:

– Вы действительно считаете, что концлагерь является символом справедливости?

– Я сказал лишь о надписи, но – достаточно об этом. Ты вот позавидовал мне насчет Ильзы, а я сейчас завидую тебе.

Кестер удивился:

– А мне-то чему завидовать?

– Чертовски хочется узнать, что строится, а потом подорвется на острове Ургедон. Ты это узнаешь, а я – нет.

– Нашел чему завидовать. Поверь, лучше бы этого не знать.

– Верно. Ты положи мне график нарядов на стол. А то придет время отправлять посыльного, сам не найду. Придется отправлять его к тебе, отрывать от работы.

– Хорошо.

Обер-лейтенант выложил журнал на стол:

– Здесь наряды на завтра. Сегодняшние доведены вчера.

– Понял.

– Посыльный сам явится за ними перед обедом.

– Я буду на месте. Передам.

– А вечером, значит, в кафе?

– Да, иногда надо и расслабиться.

– Неужели не хватает красавицы Кребс?

– Ты знаешь, Руди, даже от красавиц иногда хочется отдохнуть. Побыть в мужской компании.

– Наверное, вы правы.

Зазвонил телефон.

– Слушаю. Биккель.

– Это подполковник Зубер.

Дитмар Зубер был начальником штаба полка.

– Да, герр подполковник?

– Обер-лейтенант Кестер на месте?

– Так точно. Рядом. Передать трубку?

– Не надо. Его срочно вызывает командир полка.

– Понял.

– Вы в курсе, майор, что он после обеда будет отсутствовать?

– Так точно, Кестер доложил о полученном приказе.

– Хорошо. До связи.

Начальник штаба отключился.

Кестер взглянул на Биккеля:

– Разговор касался меня?

– Да, Руди, тебя вызывает командир полка.

– Значит, еще какая-нибудь вводная и наверняка по Ургедону. Пошел.

– Давай.

До обеденного построения Кестер не вернулся. Биккель передал журнал внутреннего наряда помощнику дежурного по части. После обеда все происходило как всегда. Казалось бы, что делает штабной офицер? Это не ротой или батальоном командовать, где занятия, личный состав, техника, и не летать на самолетах – постоянная подготовка и совершенство мастерства.

Служба в штабе – рутина, но без нее встанет весь боевой процесс. Вот и Биккель после обеда занялся составлением новых маршрутов патрулирования морского сектора северной зоны ПВО. Их следовало менять каждые двое суток и прокладывать маршруты так, чтобы обеспечивать безопасность зоны ответственности и при этом не повторяться.

Он расстелил карту с нанесенными на ней условными обозначениями – исчерченную разноцветными пунктирными линиями. Взгляд его упал на остров Ургедон. Что там сейчас? Ответ может дать Кестер, но даст ли? А еще вечером кафе с Руди, встреча с Брунсом. На самом деле ни одной свободной минуты, даже время обеденного перерыва пришлось перенести.

В штабе, за работой время пролетело быстро.

Биккель очень удивился, когда увидел на настенных часах время 18.05.

В кабинет вошел Кестер.

– Ну, что тут?

– Порядок. А что это за папка у тебя?

– О, это очень интересная папка. В ней те самые фотографии с острова.

– Покажешь командиру полка?

– Да, он приказывал доставить их лично ему. Вы интересовались, что там, на Ургедоне? Могу показать.

– Но это же секретные фотографии?

– Секретными станут материалы, в которых они будут использоваться, а пока это лишь фотографии.

Чутье разведчика подсказало, что подобное поведение Кестера может быть провокацией. Впрочем, он сам завел этот разговор, и если за стеной кто-то записывает их разговор, то какие могут быть вопросы к Биккелю? И все же страховка есть страховка:

– Не надо, Руди. Ты можешь навредить себе.

– Ну, как хотите. Хотя ничего особенного там нет – фортификационные работы на начальном этапе. Я – на доклад к полковнику. Наши планы насчет кафе не изменились?

– Нет, по крайней мере, с моей стороны.

– Хорошо. В 19.00 пойдем в Старый парк.

Кестер задержался у командира полка на полчаса.

Вернулся в 18.40.

– Все? – спросил Биккель.

Обер-лейтенант вздохнул:

– Если бы. Полковник затребовал по фото составить схему этих фортификационных сооружений.

– Странно. Строительство должно вестись по проекту, достаточно ознакомиться с ним, и все станет понятно.

– Возможно, контроль за Ургедоном возложен не только на СС.

– Двойной контроль? Но тогда почему на командира авиационного полка? Он профессионал в летном деле, а в вопросах сухопутных войск – дилетант, как и мы все.

– Ну, не все, но подавляющее большинство. Ладно, нужна Кауцу схема – будет.

Биккель произнес:

– Концентрационные лагеря, даже временные, находятся в ведении СС, вмешательство в их дела будет негативно воспринято.

– Нас это не касается, герр майор.

– Согласен. Ну что, еще двадцать минут, и можно выдвигаться?

– Да, схему составлю завтра, на рабочем месте.

– Поедем на моей машине.

– Да тут пешком минут двадцать ходьбы.