Выживший на адском острове

Кестер допил пиво и захмелел окончательно.

– А на Ургедоне, Карл, строят укрепрайон для испытания нового оружия. Мне это теперь понятно.

– Давай, друг мой, не будем об этом.

– Ты же не сдашь меня гестапо?

– Я – нет, но найдутся другие, кто сделает это. И в штабе полка, и среди случайных посетителей кафе. Так что сменим тему.

– Правильно. Я пойду к проституткам.

Биккель рассмеялся:

– Сменили тему.

– А что? С ними легко и просто. Делают, что ты захочешь, лишь бы платили, не надо под них подстраиваться. Все только для тебя, при этом только шлюхи докажут тебе, что ты самый лучший на свете. Можно, конечно, и к нашим медсестрам из госпиталя заглянуть. Но там все по-другому. Там от тебя потом не отстанут: все они мечтают выйти замуж и обязательно за офицера. И многим это удается. Впрочем, это несложно. Нет, есть, конечно, и такие, кто предпочитает Восточный фронт, но таких единицы. Лучше к проституткам.

Биккель наклонился к Кестеру:

– Ты сейчас не в том состоянии, Руди, и язык у тебя, извини, совершенно не держится. В борделе выпьешь вина, разболтаешь все секреты, и утром тебя примет в свои объятия гестапо.

– Да плевать! Скажу тебе по секрету, мы с начальником гестапо штурмбаннфюрером Бюркелем частенько в карты играем. Не только вдвоем, есть и другие игроки, и все они оттуда, – он указал пальцем на потолок, – я имею в виду начальство местного разлива.

Как бы между прочим Биккель спросил:

– Во что играете?

– Хочешь присоединиться? Не получится – чужаки там не нужны.

– Да я в картах почти не разбираюсь. Мне бы познакомиться с Бюркелем.

– На что он тебе?

– Сугубо личный интерес, Руди. Ты же знаешь, что у Ильзы своя аптека.

– Это известно всем, и все тебе завидуют.

– Плевать. В центре она дает неплохой доход, но мы хотели бы открыть еще пару аптечных пунктов на окраине. А бургомистр, которому в свое время отказала в ухаживании Ильза, не дает разрешения. Бюркелю бы он не отказал.

– Это так, бургомистр Гофрид Геркан – трусливая личность и подлая. Слабых гнобит, перед сильным на коленях готов ползать. А насчет Бюркеля? Он не любитель завязывать знакомства.

– Ну что ж, нет так нет, буду искать другие пути.

– Погоди, Карл, мы же все-таки друзья. Бюркель не любитель завязывать знакомства, но любит подарки, особенно старинное оружие.

– Какое именно?

– Ну не пушки же! Ружья, сабли, ножи. Но только – действительно представляющее ценность. В антикварной лавке такого не найдешь, оружия было много у евреев. Их угнали в лагеря, расстреляли, повесили, дома и лавки разграбили. Знаю я одного типа, который хорошо нажился на этом. Фамилию называть не буду, она ничего тебе не скажет. А вот прикупить нужную вещицу могу, правда, запросит он дорого.

Биккель улыбнулся:

– Аптеки окупят любые расходы.

– Ну да. Лекарства сейчас в цене.

– Допустим, ты купишь какой-нибудь древний дорогой нож или саблю. Но как мне вручить подарок? Ты знаешь, выбрасывать деньги Ильзы на ветер у меня нет никакого желания.

– Есть повод. В субботу, 26-го числа, у Бюркеля день рождения. Справлять его, насколько мне известно, он собирается в ограниченном кругу в охотничьем домике западнее города. Выезд в 14.00. Туда тебе не попасть, а вот до 14.00 почему бы и не зайти? Со мной, естественно.

– А ты приглашен в охотничий домик?

– Пока нет. И вряд ли буду приглашен. Там соберутся офицеры СС. Хотя кто знает, может, Бюркель и вспомнит о партнере по игре.

– Когда сможешь купить подарок?

– Да хоть завтра.

– А прицениться?

– У этого человека есть телефон. Но если ты мне организуешь отлучку из части, утром съезжу, приценюсь.

– Организую.

– Ну все, узнаю цену, куплю, а как подарить, решим позже, время есть.

– Но немного.

– Успеем. Черт, развезло меня.

– Пойдем, отвезу тебя домой.

– Ты как знал, взял машину.

– С ней всегда проще.

Рассчитавшись за пиво, Биккель отвез помощника начальника штаба домой.

В 20.10 он подъехал к дому Кребс. Поднялся на второй этаж, покрутил кольцо.

– Ну наконец-то! – Ильза была немного взволнована.

Он поцеловал ее.

– Соскучилась?

– Конечно. От тебя пахнет спиртным!

– Само собой, я был с Руди в кафе. Он по пьянке или по простоте душевной рассказал мне очень интересные вещи.

– А у нас Брунс.

– Где он?

– На кухне. Пьет кофе.

– Давно пришел?

– Полчаса назад.

– Значит, есть что сообщить. Свари и мне кофе, ужин не надо, я поужинал в кафе.

Ильза проговорила:

– Ну, конечно, мои котлеты – это не мясо в соусе в кафе.

– Это точно. Шницель, который мы ели, ты бы не смогла приготовить.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно. Ты бы сделала его гораздо вкуснее.

– Провокатор!

Биккель зашел на кухню.

– Приветствую, Брунс.

– Привет, Карл.

– Раз пришел на квартиру, значит, что-то узнал.

– Узнал. Харман поведал. Как связался с ним, где говорили – это опустим. Главное, что я узнал. Где-то в начале сентября, числа четвертого или пятого, Харман точно не помнит, его бригаду срочно вызвали ночью на станцию. Там был эсэсовец, штандартенфюрер, с ним унтерштурмфюрер. Он отправил бригаду на грузовую площадку, где стояли две платформы: на одной деревянный контейнер с кучей печатей, на другой шасси от прицепа. Рядом кран. Все вокруг оцеплено.