Выживший. Покорение Америки (СИ)

— Да что тут говорить, твои неприятности написаны у тебя на лице.

Фрэнк криво усмехнулся, и следом послышалось ещё несколько обидных смешков.

— Говорят, ты не поладил с русскими. Может, расскажешь, как дело было?

— Фрэнки, мои дела с русскими — это мои дела, — процедил Бонанно. — Я уж сам как-нибудь разберусь.

— Мне думается, что была затронута честь не только твоей семьи, но и всей сицилийской мафии. Что ж, если не хочешь рассказывать, может быть, это сделает наш общий друг Мейер Лански? Он как-никак был твоим посредником в этом деле. Ты как, Мейер, поделишься этой интересной историей?

Лански откашлялся, и начал говорить, старательно избегая взгляда Бонанно.

— Скажу только то, что знаю. Джо попросил меня помочь ему организовать переговоры с неким Большим Иваном — главой русской банды в Гринпойнте. Вроде бы Джо хотел в том районе подмять под себя для начала русский ресторан, а затем постепенно расширить территорию, где можно будет организовать нелегальный бизнес по примеру Гарлема и Бруклина. Однако неожиданно выяснилось, что в Гринпойнте имеется своя, русская организация, которой руководит какой-то Большой Иван, о котором раньше никто не слышал. Джо узнал об этом только тогда, когда трупы четверых его парней привезли к его дому в багажнике их же автомобиля. Вроде бы, как сказал Джо, там ещё была записка, в которой тот самый Большой Иван советовал не соваться итальянцам в Гринпойнт.

Лански сделал паузу, не без удовольствия глотнув вина 20-летней выдержки. Всё это время в зале царила тишина.

— У меня есть мнение на счёт того, кто в этой ситуации больше неправ, Джозеф или этот русский бандит, но я пока оставлю его при себе. Как бы там ни было, Джо попросил меня устроить встречу с Большим Иваном, и я это сделал. Правда, сам Иван на встречу не приехал, прислав своего консильери в сопровождении четверых головорезов. Я их лично не видел, но мои ребята говорят, что физиономиями у русских были ещё те… Зато я хорошо разглядел одноглазого консильери, который представился на американский манер Филом Бёрдом, хотя я и не уверен, что повязка на глазу не была просто для виду.

Он вполне неплохо говорит на английском, хорошо держался и заявил, что Большой Иван не так давно перебрался в Нью-Йорк из Техаса, беспощаден не только с врагами, но и с собственными подчинёнными, нарушившими негласные правила русской банды, а в будущем планирует помимо Гринпойнта распространить своё влияние и на часть Гарлема. Мол, теперь итальянцам придётся мириться с новым соседом. Тогда как Джо требовал материальной компенсации за гибель своих людей.

— А откуда у нашего Джо все эти увечья? — как бы между делом поинтересовался Профачи, хотя и так догадывался.

— Насчёт руки не знаю, а лицо ему подпортил тот самый консильери, когда Джо решил его пристрелить.

— Но ведь на такие встречи приходят без оружия! — не удержался Маггадино.

— Всё верно, такой была договорённость, но я на правах друга не стал обыскивать Джозефа, понадеявшись на его честность. Оказалось, зря… Хотя, конечно, этот русский — не знаю уж, преднамеренно или нет — вывел его из себя, намекнув, что если Джо окажется несговорчивым, то могут пострадать члены его семьи.

— Семья — это святое! Жён и детей трогать нельзя! Это выходит за рамки! — донеслось с разных концов стола.

— В общем, — повысив голос, продолжил Лански, — Джо выхватил пистолет и собирался пристрелить русского. Но тот оказался шустрым парнем, тут же опрокинул стол, выбил из руки Джозефа оружие и отправил его в нокаут. Всё произошло так быстро, что ни я, ни Тартамелла не успели ничего предпринять. Да, в целом-то, всё разрешилось само собой. Джо оказался в отключке, а этот Бёрд ещё раз повторил свои условия и отправился восвояси. Никто ему препятствовать не стал, он был в своём праве. На этом, собственно, и всё.

Вновь в зале воцарилось молчание, которое спустя некоторое время было прервано Фрэнком Костелло.

— Джозеф, так всё было?

— Ну, так, — с явной неохотой вполголоса ответил Бонанно.

— Что ж, мы выслушали Мейера, а Джозеф Бонанно этот рассказ подтвердил. Думаю, всем всё понятно? Хорошо. Джозеф, я обращаюсь к тебе… Ты знаешь, что в Большом Яблоке мы работаем с итальянцами и неграми, и работаем неплохо. Всем хватает на жизнь, на содержание своих семей. Зачем ты сунулся в эту берлогу и разбудил русского медведя? Тебе мало было твоих доходов? Почему ты не посоветовался с другими донами? Или, может быть, ты считаешь себя достаточно независимым? Напоминаю, что ты моложе каждого из нас, но, несмотря на молодость, твои заслуги говорят за тебя. Однако этот случай отнюдь не делает тебя лучше в глазах друзей.

— Послушай, Фрэнки, я ещё раз повторяю, что сам улажу это дело. Завтра же две сотни моих ребят перевернут этот чёртов Гринпойнт вверх дном, и Большому Ивану придёт конец.

— То есть ты устроишь войну, которая в любом случае заденет другие кланы, — как бы с чувством удовлетворения произнёс Костелло. — При этом ты даже не знаешь, насколько сильны русские, а уже строишь победные планы. Друзья, мы можем такое допустить?