Выживут сильнейшие (СИ)

Фабрицио постарался усмирить дёргающийся глаз, что было достаточно трудно, так как огонь уже перекинулся на соседнюю комнату и грозил перейти в полномасштабное бедствие. А виновник происходящего стоял рядом с Алессой и невинно кутался в одеяло. И, кажется, даже плакал.

— Я отработаю! — заявили из-под одеяльного укрытия, хлюпнули носом и даже высморкались в убежище.

Риц подошел к мелкому Ви Сенту, нашёл щёлку, из которой парень подглядывал за тушением дел своих, и строго пригрозил:

— Гномик, ты меня устраиваешь в качестве гостя только до тех пор, пока не портишь мою собственность. Усёк?

— Усёк, — буркнули из одеяла и недовольно заявили: — И я — Артуро.

— Милая, а твой брат к нам надолго? — Риц демонстративно щёлкнул костяшками.

— Вы бы лучше успокоили парня. Он и так весь на нервах, как бы ещё чего не сжёг, — ровным тоном сказал Бартоломео, проходящий мимо с ведром воды в руках. Дворецкий двигался неспешно, будто дом и не горел вовсе, а он сам каждый день с ведрами разгуливает. С полными — это же к хорошим новостям?

Фабрицио снял пиджак и рубашку.

Ещё не хватало ему возиться со всякими мелкими Ви Сентами! Он лучше воду поносит.

* * *

Через пару минут огонь полностью потушили. А Риц со спокойной душой развалился в своём кабинете. Рядом на столе стоял новенький аппарат Де Беллов. 13-я Модель, даже новее, чем у сестры. Прямиком из высокотехнологичного будущего.

Телефон поблёскивал лаком и циферблатом из слоновой кости. И словно почувствовав, что его гипнотизируют взглядом, затрещал, разрываясь первым в своей механической жизни звонком.

Риц схватил трубку и прижал к уху. Возможность слышать собеседника на другой стороне провода до сих пор вселяла в него благоговейный трепет. Молодцы всё-таки.

— Убит Кларк Бург, — сказал отец сквозь скрип свеженастроенной связи. И предчувствуя вопрос сына, добавил: — Это шестёрка Ви Сентов. Помогал распространять “Слезы Богини”. И мы опять ни при чём. Даже обидно как-то. Как думаешь, что происходит?

— Кто-то перекраивает рынок сбыта Ви Сентов под себя, — Риц прикрыл глаза. Новая война кланов принесёт десятки смертей. Он уже пережил одну после смерти матери. Тогда Гильермо Де Лот жёстоко уничтожил всех, кто решился предать его и перейти в стаю Ви Сентов. Сила нового клана увеличилась и простой демонстрацией власти теперь не обойдёшься. — И кто-то сливает информацию о делах семей федералам.

Риц понял, что отец кивнул:

— В Мортене полицейские привыкли к фамильярами, привыкли подчиняться кланам. А вот в других странах всё ещё надеются уничтожить наши семьи и взять под контроль Сад Бестий и магию Богини. Не думаю, что Богиня может кому-то подчиняться. Как наивно предполагать, что кто-то может приручить Бога..

— Отец, я, пожалуй, проверю…

— Не суйся… Не хватало ещё тебе подставиться. Возможно, это ловушка специально для наследника Де Лотов. Будь осторожнее. И следи за женой. Не выйдет у нас мира, чувствуют мои почки.

— Опять болят?

— Не то слово.

— Пей поменьше виски.

— Это единственное, что меня лечит, сын. Ещё гулять предложи… по Саду.

Риц усмехнулся и положил трубку. Следует ли остаться дома и пустить расследование на самотёк? Кто-то уничтожает Ви Сентов, ему это на руку. С другой стороны, его ядовитая жена, наверное, расстроится.

Противостояние с семьёй Ви Сентов воспринималось Рицем как что-то малозначительное на фоне его становления как Дона. Отец научил его выделять важное, личное и ненужное. Так вот, с недавнего времени почти всё отделение “важного” занимала одна единственная красноволосая девушка. Даже сейчас она нагло лезла в мысли и мешала сосредоточиться на инструкциях отца.

— К вам посетитель, — в дверь постучал Бартоломео. Дворецкий уже переоделся и причесался, даже перчатки сменил. Ничего не напоминало о том, что он только что боролся с огнём. Кроме запаха. Гарь так просто не смоешь, она пробивалась сквозь одеколон и щекотала ноздри. Но Бартоломео указал пальцем в сторону принюхивающегося хозяина: мол, “я сменил одежду, а воняет от вашей”, дождался кивка и уточнил совсем гробовым голосом: — Шарль Же Смит, полицейский.

А вот это уже нехорошо. Совсем нехорошо. Отвратительно. Лично прийти Шарль мог только в одном случае:

— Меня отстранили! Ронан Ли Кастильо — этот малокососный ублюдок — теперь расследует оба дела! Да, даже дело пропаже Де Энцо!

— Де Энцо мёртв, — холодно перебил Фабрицио.

— Сочувствую, — Шарль ввалился в его кабинет, взлохмаченный, нервный, в рассёегнутом плаще и с непотушенной сигаретой в руках. Шляпу кинул на кресло, а сам принялся расхаживать из угла в угол, словно пойманный в клетку фамильяр. Риц выглянул из-за стола. Пыльные ботинки полицейского уже испачкали весь ковёр.

Де Лот сделал глубокий вдох, подвинул пепельницу в сторону детектива, достал бутылку из нижнего ящика тумбочки и налил два бокала виски.

— Это как-то связано со смертью Кларка Бурга?

Шарль даже остановил своё кружение по кабинету: