Выжженная Земля

— Совершенно серьезно, господин полковник. Генерал Шмидт и его офицер разведки капитан князь Кастель специально поручили мне проинформировать вас. Согласно надежным разведывательным данным, русские отремонтировали поврежденную железную дорогу с поразительной быстротой, собрав рабочую силу, какая нам и не снилась, и уже используют линию. Сигнальное оборудование, естественно, еще не работает, поэтому они ведут составы на запад на глаз. Поезда уже прошли Гребенку.

— Это делает ситуацию еще более угрожающей, — заметил полковник Хессе.

21 сентября, около 16 часов, на стол командующего 8-й армией генерала Вёлера в его передовом командном пункте у Смелы положили пачку перехваченных партизанских радиограмм, переданных в открытом эфире. Они были подписаны: «Отряд Чапаева» и, очевидно, в ответ на запрос, сообщали, что на западном берегу Днепра в излучине севернее Канева немецких войск нет.

Сведения были точны. Кроме немецкой штрафной роты, на западном берегу в днепровской излучине между деревнями Григоровка и Ржичев никого не было. Вёлер забеспокоился. Воздушная разведка докладывала, что русские передовые части в этом районе находятся недалеко от реки. Может, Ватутин планирует внезапное нападение севернее Канева? Вёлер бы не удивился. Советский генерал-полковник за последние месяцы проявил себя как великолепный тактик и смелый командир.

Вёлер незамедлительно набросал приказ Нерингу. Радиограмма поступила в 24-й танковый корпус в 20 часов 45 минут: Нерингу приказывалось немедленно перебросить мобильные силы через Канев на южный берег угрожаемой днепровской излучины.

Однако Вёлер понимал, что даже подвижные части 24-го танкового корпуса не могут летать. Если русские собираются форсировать реку 22 сентября, то ни одна из частей Неринга не сможет попасть туда вовремя. Что нужно делать?

У генерал-майора доктора Шпайделя, начальника штаба 8-й армии, была идея. В Черкассах, южнее Канева, находился военный учебный центр группы армий «Юг». Им придется справиться. В 22 часа 30 минут коменданту центра по телефону поступил приказ срочно сформировать из слушателей курса отряды, перебросить в Канев и развернуть их на западном берегу севернее города. Через два часа люди погрузились в грузовики и поехали в ночь.

Дождь прекратился. Ветер и теплая погода быстро высушили дороги, но все равно было прохладно. Над Днепром клубился туман, он скрывал противоположный берег. Он скрывал то, чего боялись Вёлер и Неринг.

Гвардии рядовой И.Д. Семенов осторожно раздвинул камыши и вгляделся в реку. Прислушался. Ничего. Рядом с ним к земле припали партизаны.

— Где эта лодка? — спросил Семенов.

— Пять шагов отсюда, под берегом. Закрыта камышами.

— Пошли. — Семенов три раза крикнул выпью. Камыши зашелестели. Показались еще три гвардейца — В.Н. Иванов, Н.Я. Петухов и В.А. Сысолятин; поползли за Семеновым и партизанами. Они не знали, что в этот момент к ним были прикованы глаза истории. Они не знали, что их имена войдут в анналы. Они даже не знали, получится ли у них — смогут ли они переплыть большую реку первыми из 3-й гвардейской танковой армии или даже из всей Красной Армии, которая сейчас наперегонки движется к Днепру. Самым молодым из них был Петухов, юноша восемнадцати лет, остальным не больше двадцати двух. Все четверо — члены комсомола. Какова была их задача?

Как верно предположил генерал Вёлер, радиограммы от партизанского отряда Чапаева, сообщающие генерал-полковнику Ватутину о незащищенном западном береге у Григоровки, оказались весьма значимыми. Умный советский командующий тотчас воспользовался случаем. Излучина Днепра, выступающая к северо-востоку, по тактическим соображениям и так казалась удобным местом для форсирования реки; а благоприятные сведения от партизан окончательно склонили чашу весов в ее пользу. Ватутин позвонил генералу Рыбалко. Рыбалко встретил идею с энтузиазмом. Он сам позвонил в свою 51 -ю гвардейскую танковую бригаду.

— Товарищ командир, ваше передовое соединение на реке?

— Так точно, товарищ генерал.

— Есть у вас связь с партизанским отрядом Чапаева?

— Так точно, товарищ генерал.

Небольшая пауза, и решительный приказ:

— Тогда форсируйте реку!

Три слова, но от них зависела великая битва за Днепр.

— А саперы и средства переправы?

В голосе Рыбалко послышался металл:

— Вы не можете их ждать. Сами делайте плоты или идите вплавь. Понятно?

— Так точно, товарищ генерал.

И 51 -я гвардейская танковая бригада форсировала реку на плотах и вплавь.

Лейтенант Синашкин, командир пулеметной роты бригады, получил приказ форсировать Днепр между деревнями Григоровка и Зарубенцы. Его рота переправлялась первой. Рядовые Семенов, Иванов, Петухов и Сысолятин были добровольцами из его роты. Перевалило за полночь... Туман с реки начал подниматься быстрее. Видимость сократилась до шестидесяти — семидесяти метров. Почти бесшумно Семенов и его товарищи подползли к берегу. Здесь! Они раздвинули камыши, столкнули лодку в воду.