Выжженная Земля

3-й танковый корпус, и в частности 1-ю танковую дивизию, обвиняют в том, что, когда для корсуньских дивизий наступил час «Ч», их части не смогли совершить последнего усилия и избавить прорывающиеся силы от голгофы высоты 239. Это обвинение полностью беспочвенно. 1 -я танковая дивизия удерживала плацдарм у Лысянки девять дней абсолютно недостаточными силами. Когда генералы Либ и Гилле 17 февраля достигли Лысянки, дорогу через Гнилой Тикич обеспечивали всего двенадцать боеспособных T-IV и T-V, несколько поврежденных танков, использовавшихся стационарно, восемьдесят гренадеров и три группы танковых инженеров. Люди под командованием генерал-майора Колля, полковника Зота и подполковника доктора Бёка изо всех сил противостояли яростным советским контратакам. Благодаря их доблести выходящие части получили возможность отступить через Бужанку. Капитан, доктор Конингсхаузен, добился, чтобы серьезно раненных по воздуху вывезли в Умань из Лысянки и Бужанки.

1-я танковая дивизия обороняла свой плацдарм, пока утром 19 февраля туда не вышли последние части. Сделать больше было не в ее силах. К середине 1944 года ослабленные немецкие части никакой доблестью или самопожертвованием не могли загладить серьезные, даже фатальные ошибки, допущенные за последние несколько месяцев высшим командованием на полях сражений между Киевом и Кировоградом.

Вечером 16февраля, когда полк тяжелых танков Бёка и танковая ударная группа 1-й танковой дивизии истекали кровью у дороги Журжинцы — Почапинцы, генерал Брайт наступал на советские порядки двумя батальонами «Лейбштандарта». Целая дивизия, возможно, и смогла бы прорвать советскую оборону — если бы она была. А два батальона? Это невыполнимая задача, даже для первоклассных батальонов.

Понеся тяжелейшие потери, батальоны застряли на ледяных склонах высот 239 и 222. И это не удивительно. Конев сконцентрировал в районе прорыва две танковые армии. Кроме них, он располагал дюжиной дивизий двух стрелковых армий, а также отдельными кавалерийскими соединениями.

Два батальона противостояли двум армиям.

Разумеется, русские тоже были измотаны и давно утеряли свою прежнюю энергию. Это, возможно, объясняет, почему немцы прорвались через внутреннее кольцо окружения так быстро и почти без потерь. Однако советские рубежи на гряде холмов между Журжинцы и Почапинцы, господствовавших над обледенелыми склонами, представляли собой идеальную оборонительную позицию.

Если прорыв группы Штеммермана тем не менее обеспечил спасение 60 процентов сил, то это потрясающее достижение. Из окружения вышло примерно 35 000 человек. Их доставили в район сосредоточения восточнее Умани. Это не умаляет победы русских. Ее значение заключается в уничтожении боевой мощи шести с половиной немецких дивизий. Шесть с половиной дивизий потеряли все свое вооружение. Правда, брешь во фронте между немецкими 8-й армией и 1-й танковой армией была временно перекрыта контратакой двух танковых дивизий. Но как долго можно удерживать этот слабый фронт?

Командирский поезд Манштейна пыхтел из Умани в Проскуров, по магистрали Днепропетровск — Львов, через заснеженные просторы Западной Украины.

Генерал-фельдмаршал навещал спасшихся из "Корсуньского мешка" в госпиталях и сборных пунктах в Умани, говорил с офицерами и солдатами. В истории Черкасс была поставлена точка, однако имелись новые проблемы. Будут ли русские ждать, пока брешь во фронте кое-как снова перекроют? Это один вопрос. А другой — чем перекрывать эту брешь? За исключением добровольческой штурмовой бригады «Валлония», соединения, вышедшие из "Корсуньского мешка", были больше не способны к боевым действиям. Да и 632 оставшихся в живых валлона отправили на Запад для отдыха. Это означает, что шесть с половиной дивизий потеряны для дальнейших операций. В центре фронта Манштейна не хватает шести с половиной дивизий. Рискованная ситуация.

И это положение подчеркивает важность советского успеха в Корсуни. Стратегические последствия этой победы были куда более важными, чем немецкие потери, хотя по сей день Советы посредством забавного жонглирования цифрами убитых и пленных превращают потери в главный результат Корсуньской битвы. Советский историк профессор Тельпуховский, например, исчисляет немецкие потери в 52 000 убитых и 11000 пленных. Советская «История Великой Отечественной войны» говорит о 55 000 убитых и 18 000 пленных.

Это абсурдные цифры. Получается, что из 56 000 окруженных примерно 73 000 были убиты или взяты в плен. Документальные свидетельства представляют другую картину. Пришло время принять факты.