Ежедневный доклад 8-й армии на вечер 11 февраля 1944 года оценивает личный состав двух окруженных корпусов, включая русских добровольцев, в 56 000 человек. Из них в целом 2188 раненых были оставлены. Около 35 000 человек, согласно сведениям начальников штабов окруженных корпусов, вышли из окружения и были зарегистрированы приемными пунктами как прибывшие. Боевые журналы дивизий и полков тоже подтверждают эти данные. Их средние потери составили 20 — 30 процентов. Таким образом, в список потерь в Черкассах входят 18 800 человек. Нечего и говорить, что ни в какой баланс нельзя свести лишения, страдания и смерть. Трагедия этого заброшенного украинского холма, высоты 239, и Богом забытой реки Гнилой Тикич ушла в историю. Как и все ее стратегические последствия.
2. «Котёл» Хубе
Командирский поезд Манштейна медленно проходил станцию Винница. Комендант станции и офицеры стояли на платформе, отдавая честь. Генерал-фельдмаршал в штабном вагоне с генералом Буссе и полковником Шульце-Бютгером работали с картами. Лейтенант Штальберг, дежурный офицер, держал папку с донесениями и радиограммами и передавал бумаги через стол, одну за одной.
Не нужно было быть пророком, чтобы прочесть на картах обстановки и во фронтовых донесениях самое мрачное будущее. Резервы группы армий израсходованы, подвижные дивизии сильно потрепаны постоянными боями. Пехотное наполнение главной линии обороны как у 8-й армии, так и у соседней с ней слева 1-й танковой армии, исключительно слабое. Лишь в районе между дельтой Днепра и Шепетовкой осталось нечто похожее на непрерывный фронт. Оттуда до болот Припяти, на участке более восьмидесяти километров, стоял единственный ослабленный армейский корпус, нюрнбергский 13-й корпус генерала Хауффе. На нем лежала тяжелая ответственность — оборонять от русских стратегически важную полоску твердой земли южнее Припятских болот. Вот уже несколько месяцев угроза на этом участке была достаточно серьезной, с тех самых пор как советская 13-я армия в середине ноября пересекла «мокрый треугольник» между Днепром и Припятью.
Хауффе, компетентному офицеру Генерального штаба, удалось замедлить продвижение противника, но не остановить. Теперь русские в составе шести армий находились в районе Ровно, почти на старой границе Польши. Они угрожали важному железнодорожному узлу Ковель с западной стороны болотистого района, и удар по северному крылу Манштейна казался неминуемым.
Генерал-фельдмаршала беспокоило угрожающее развитие событий. Из своих поездок на фронт 59-го армейского корпуса, которым командовал его бывший начальник штаба генерал-лейтенант Шульц, он знал, как сильно растянуты войска на самых передовых опорных пунктах. Снова и снова он предупреждал Ставку фюрера, настойчиво просил подкрепления и предлагал сосредоточить армию за угрожаемым районом Ровно.
Однако Гитлер только пожимал плечами: «Где мне найти эту армию?» Таким образом, опять предстояло выкручиваться самим. 4-я танковая армия, которой теперь после смещения Гота командовал австрийский танковый генерал Раус, занял позиции вокруг Тернополя. 1-ю танковую армию, в свою очередь, перебросили в район восточнее Шепетовки. Все, что теперь был в состоянии сделать Манштейн, дабы отвести угрозу окружения, это ослабить собственный центральный участок, переводя танковые соединения за северное крыло группы армий, чтобы быть готовым к худшему на этом участке. Танковую дивизию СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» перебросили в район южнее Шепетовки; 1, 6 и 16-ю танковые дивизии — на Буг, 11 -ю танковую дивизию отвели.
Пока все хорошо. Однако эти импровизированные меры создали новую угрозу — отвод более половины танков от 8-й армии заметно ослабил и так слабую линию. А против 8-й армии в это время стояли советские армии 2-го Украинского фронта, которые Конев собрал для наступления на Корсуньское окружение. Теперь после короткой передышки они снова были готовы к атаке. Шесть армий! Вёлер, напротив, практически не имел танков и, кроме того, потерял в Черкассах шесть с половиной дивизий. Факты говорят сами за себя.