Вызов (ЛП)

Прицел Мэнсона был раздражающе хорош. Он попал в мой третий стакан, и я сжала кулаки в ожидании его вызова. Что ещё он мог заставить меня сделать?

Он достал из кармана мои стринги.

— Сделай следующий бросок, держа это во рту.

Шокированные вздохи и вопли раздались среди зрителей. Некоторые выражали отвращение, некоторые были заинтригованы. Их телефоны всё ещё были направлены на нас. Я схватила стакан, выпила его и яростно отбросила в сторону.

— Пошел нахуй. — Я ткнула в него пальцем. — Пошел. Нахуй.

Мэнсон пожал плечами и засунул мое нижнее белье обратно в карман.

— Расслабься, Джессика. Это просто часть игры.

Часть меня хотела продолжить кричать на него. Но я проигрывала, и, накричав на него, я выглядела бы ещё хуже. Я выпила стакан так быстро, как только могла, потому что если бы не выпила… если бы позволила себе хоть на мгновение задуматься о его вызове… я могла бы принять его.

Я представила, как по его приказу запихиваю в рот свои собственные трусики, а потом стою и давлюсь перед всеми. Я крепче сжала ноги. Может, я была параноиком, но я была уверена, что Мэнсон знал, что это меня заводит: его кривая улыбка казалась чересчур насмешливой.

Он обгонял меня всего на один стакан. Я попала в один, затем во второй. Если он не примет мой вызов, у него останется только один стакан, и мы сравняем счет. Игра была далеко от зоны комфорта. Люди выкрикивали непристойные предложения, но я уже знала, чего хочу.

— Я желаю, чтобы ты вернул мне мои стринги, — жестко сказала я. Он скептически посмотрел на меня.

— Ты уверена, что не хочешь придумать что-нибудь другое? — сказал он. Но я была полна решимости.

— Нет. Я хочу, чтобы ты вернул мне их.

Да, слабый вызов, но я не могла стоять здесь, чувствуя себя такой раздетой. Меня слишком отвлекало то, что кружево выглядывало из его кармана, и я никак не могла доставить ему удовольствие забрать его домой.

Он выпил. Он выпил чертов стакан вместо того, чтобы отдать мои стринги. Мой рот раскрылся от шока.

— Твоя очередь, — сказал он, улыбаясь моему шоку. Более мягко, но не менее уверенно, он добавил: — Ты проиграешь. Лучше смирись с этим.

У нас была ничья. Я не могла проиграть, не сейчас! Не после всех его ухмылок и самодовольных взглядов; я никогда не забуду эту ночь. Я тщательно прицелилась, бросила — и промахнулась. Я оглянулась на Эшли и увидела, что она в ужасе смотрит на меня, прикрыв рот рукой. Она думала, что я проиграю.

После этого промаха я тоже думала, что проиграю.

Мэнсон прицелился. Толпа ждала, затаив дыхание. Мне нужен был напиток, два напитка, шот. Мне нужно было вернуть стринги, потому что я не могла развести ноги, не чувствуя влажности своего возбуждения.

Мяч пролетел по воздуху — и без труда опустился в стакан. Зрители зааплодировали, уверенные в победе ещё до моего последнего броска. Я пыталась сосредоточиться, старалась не торопиться, тщательно прицеливаясь… но тут Мэнсон потянулся вниз и погладил край моих стрингов, лаская ткань между пальцами. Мой прицел сбился. Совсем.

Я проиграла.

Я зажмурила глаза, сдерживая рык разочарования. Пьяный Дэниел поднял Мэнсона в медвежьих объятиях, держа его так, словно он только что выиграл Суперкубок^[12]. Люди подходили ближе, поздравляя его с победой, держа в руках свои телефоны и воспроизводя видео, которое они сняли, пока я стояла на коленях. Черт побери, я облажалась. Мое социальное положение только что упало. Я начала убегать прочь, и Эшли быстро прижалась к моему боку. Я была готова погрузиться в пьяный угар и забыть об этой раздражающей игре.

— Джесс! Джессика!

Я обернулась, стиснув челюсти. Мэнсон показывал мне, что нужно вернуться.

— Тебе остался последний вызов, Джесс.

Он был прав: на моем последнем стакане сбоку было написано «ВЫЗОВ». Но что же за вызов он собирался мне бросить, ведь это означает потенциальную потерю его победы? Он будет ужасен, я просто знала это. Он выберет то, от чего мне придется отказаться.

— Отлично. — Я медленно вернулась к столу, сложив руки. Я не хотела даже слышать его. — Что ты выберешь?

Он сделал паузу, прежде чем ответить, и, клянусь, сделал это только лишь для того, чтобы посмотреть, как я поеживаюсь. Я старалась не шевелиться, но моя киска всё ещё медленно увлажнялась, и я чувствовала влажность на своих бедрах. От того, что он так смотрел на меня — будто я была ничтожеством — мне захотелось снова свернуться калачиком и опуститься на колени.

— Я дам тебе последний шанс, — сказал он. — Если ты попадешь, то выиграешь, тут же. Но если нет… и ты проиграешь… тебе придется быть моей рабыней до конца ночи.

Мое сердце заколотилось, и я скрыла то, как была заинтригована, с помощью гнева.

— Что, блять, это должно значить? Твоей рабыней?

— Ты делаешь всё, что я тебе прикажу, до конца ночи или пока не уедешь домой. Каждый и какой бы то ни было приказ, ты его выполняешь. Никаких протестов. Если согласишься, останешься рядом со мной.