Вызов (ЛП)

Спиннинг уже стоял на ногах. Остальные оборотни разбросались, и я надеялась, что они заплатили за пиво. Мы с Нэт пробежали в одно мгновение через дымящуюся кухню, окунулись в бродящий, сырный пузырящийся, томатный запах орегано, прежде чем она выставила меня за дверь, которая вела в переулок. Ржавеющие банки Фолджерс[11], полные кошачьих экскрементов и сигаретных окурков, придерживали дверь, и Нэт шла по пожарной лестнице, останавливаясь только чтобы переставить ноги и подтянуться, предлагая мне руку. Я подпрыгнула и схватила ее, она подняла меня, и мы вовремя оказались на крыше, чтобы увидеть парня в тонком черном свитере с V-образным вырезом и джинсах, прогуливающегося по тротуару перед пиццерией.

Кристоф. Его волосы сияли золотом, и если мы видели его, вероятно, это было потому, что он хотел этого. Позволяя нам знать, что он знает и что следит за мной.

Нэт мягко выдохнула.

Мое сердце подскочило к горлу и сделало все возможное, чтобы задушить меня. Нэт скользнула в жакет и потащила меня за руку; я без возражений последовала за ней. Солнце постепенно садилось, и нам следовало вернуться в Школу, прежде чем наступили бы сумерки.

Даже при том что я была рада выйти наружу, я также не могла дождаться возвращения к единственной безопасности, которая у меня была.

Не странно ли это?

Глава 7

Когда дни становятся длиннее, Школа просыпается немного раньше наступления сумерек. И тогда слышится звук, который не может уловить человеческое ухо. Это звук внимания, осведомленности — и возможного насилия.

Хотя я не сильно беспокоилась по этому поводу. Прямо сейчас я была рада, что съела пиццу и теперь беспокоилась о том, чтобы оставаться на один шаг впереди Кристофа. Палки в форме малайки скользили в воздухе, почти касаясь моей толстовки, и я отпрыгнула, как кошка, нашедшая на дороге змею, ударяя его по колену. Удар не дошел до цели, но заставил его отступиться назад на полшага. Я бросилась прочь, откатилась и пришла к тому, что он выбил из моих рук палки. Я кружилась, чтобы набрать большую скорость, разрезая пустой воздух, потому что он крутанулся в сторону. Это было нормальным. Теперь у меня было достаточно пространства, чтобы вдохнуть, отстраняясь осторожно назад. Каждый раз я перемещала вес, чтобы иметь правильную опору.

Аркус гордился бы мной. «Не теряй равновесия, девочка!» — всегда кричал учитель-оборотень. Перед тем, как появился Кристоф, он был единственным учителем, который начал обучать меня тому, как я могла использовать то немногое, что было со мной, против противника из Истинного мира.

Теперь я не видела Аркуса неделями. Начиная с Судебного процесса Кристофа. Иногда мне было интересно, чем он занимался. Еще один вопрос, который я не решалась задать.

Спортивный зал был пустым, сборочно-разборочные деревянные трибуны стояли возле стен, а весь пол был застелен матами. Лучи сумеречного цвета заглядывали в высокие окна, покрытые проволочной сеткой, пыль танцевала в золотистых лучах. Я была рада, что одела джинсы, потому что я бы содрала кожу, когда делала скользящий-на-коленях трюк, чтобы уйти от него.

Он не упоминал о том, что я выходила в течение дня. Но порвал меня в течение первых двух положений малайек, а теперь надирал мне задницу по всему спортзалу. У меня появилась мысль, что все три вещи были связаны между собой.

Кристоф зарычал, когда использовал первое положение, держа палки решительно, но несильно. Его верхняя губа приподнялась, и тонкая струйка крови текла в том месте, где я ударила его в лицо, стекая из аристократического носа. Возможно, это удачный удар, но в последнее время я все чаще становилась удачливой. Если бы я могла достаточно долго оставаться на шаг впереди него, то синяки и отеки могли бы дать мне небольшое преимущество.

О, и надрать ему задницу перед тем, как он исцелился бы. Это тоже.

Я не зарычала в ответ, но усмехнулась, обнажив зубы, в этой усмешке не было никакого веселья. Мамин медальон был теплым пятном под майкой. Жажда крови дразнила меня, но не достигла того уровня, чтобы захватить контроль надо мной. Я была слишком занята. Если бы я достаточно быстро двигалась, то смогла бы удержать гнев.

— Больно, да?

— Не достаточно! — рявкнул он. — Еще! — он бросился вперед с быстрой скоростью, его палки вспыхнули. Послышался звук, похожий на тот, когда вы готовите попкорн, но с большим потрескиванием, дерево застонало и затрещало, когда столкнулось с другим деревом. Малайки были острыми, а деревяшки — нет. Это была не резня, а просто игра ударов — но я могла взять лом, или палку, или что-нибудь еще и отбиваться от чего-нибудь. Плюс, большинство движений были теми же: напрячь мышцы и уметь пользоваться малайками.

«Тебе придется думать о кругах, — всегда говорил он мне. — Эти круги, похожие на пропеллеры, — твоя защита. Ты двигаешься внутри этого круга. Тогда ты будешь готова к движению в любом направлении».