Вызовите посла

— Надо пообещать Майклу неопровержимые улики, подтверждающие двойную игру Петрова, — сказал Вадим. — Это то единственное, на что он клюнет, и только тогда выведет на контакт с Гавриловым сотрудника резидентуры.

— Так в том и состоит вопрос, какие улики нам не жалко. Что на кону? — Плотников с грустью на лице пошел к кофеварке, стоящей на подоконнике. Ему хотелось спать, а не взбадриваться, но он собирался взбодриться вместе с переглянувшимися обреченно Ермиловым и Григорьевым.

Григорьев, несмотря на свой внешний невзрачный вид, флегматичный норов и заниженную самооценку, обладал несомненными достоинствами — женой-красавицей, в прошлом мастером спорта международного класса по художественной гимнастике, тремя дочками и двумя черными котами. Он рвался домой всей душой, а ясноглазый Плотников и нудный Ермилов, дотошный, как учитель греческого в дореволюционной гимназии, встали на его пути. Вадим уже понял, что эта парочка спелась.

— На кону? — переспросил Олег, поморщившись. — Мы можем взять Майкла и сотрудника резидентуры на вербовочной работе с поличным.

— Ну выдворим мы и того, и другого, — скучным тоном сказал Плотников. — Хотя Майкла, может, удастся посадить и обменять в будущем на кого-нибудь ценного, нашего. И что дальше? Пришлют нового сотрудника в резидентуру, и это осложнит жизнь операм из американского отдела.

— Есть варианты? — Вадим пожал плечами. — А почему вы думаете, что Майкл приведет известного нам разведчика, скажем, Стива Риверу? Потому что он был задействован в этом деле? Скорее всего, это будет разведчик глубокого прикрытия. Они же захотят работать на перспективу. Про Петрова забудут, когда у них на горизонте замаячит наша Кирилова — она же майор Наталья Карпушкина. Это серьезно… Ну чего вы смеетесь? — он вытянул губы трубочкой, чтобы самому не засмеяться. — Я имею в виду, что офицер ФСБ, да еще из Центрального архива, — лакомый кусочек для ЦРУ.

После слов «лакомый кусочек» засмеялся уже и Вадим.

— Ну вас! — махнул он рукой. — Серьезные же люди, полковники. А туда же!

— Что, если посулить им Петрова, но не сдавать? — вдруг спросил Ермилов. — Вывести их на конспиративную встречу, чтобы все по-взрослому, а мы с фигой в кармане явимся. Скажу, к примеру, что есть показания одного болгарина, — Олег задумался. — Допустим, моя Карпушкина давала мне стенограмму показаний болгарина о встрече Петрова с одной спецслужбой, конкретизировать не буду, с какой именно. Но не с ЦРУ. А чтобы обосновать, что стенограмма да и сама запись уже находятся в архиве, можем изменить дату беседы с болгарином. Допустим, она состоялась год назад, — он потер шею. — Нет, напрямую выводить на Кирилову его не стоит.

— Ну конечно, тебе охота самому, с шашкой наголо! — заметил Плотников.

— Да я не к тому! Глупую Карпушкину я использую в своих наглых журналистских целях. А она — влюбленная дурочка, мне таскает секретные материалы с одним условием — писать статьи так, чтобы не вывести на источник утечки. Она мне доверяет, потому что я сотрудник газеты «Красная звезда», офицер. Она — моя давняя любовь, еще, скажем, со школы, и помогла с переводом в столицу. Кому я заштатный сотрудник дивизионки здесь нужен? Выложить такую легенду Майклу. И намекнуть, что я за бабки на многое готов. Мне же надо Карпушкину обхаживать. А уже она для меня горы свернет и с другими фээсбэшниками запросто сведет.

— Руководство не одобрит, — засомневался Вадим. — Скажут, зачем засвечивать действующую сотрудницу? Кирилову, которая будет изображать Карпушкину.

— А мы и не будем засвечивать. Карпушкину наш Гаврилов использует втемную.

Теперь хихикнул сам Ермилов. Но тут же посерьезнел:

— Вот я все думаю, есть смысл нам сейчас сдавать Петрова?

— Хороший вопрос, — оживился Плотников. Он достал из шкафа три чашки и налил в них кофе. — Он нам не нужен. Вообще. Потому мы и выпустили его в Штаты.

Петр Анатольевич протянул чашку на блюдце Вадиму, но тот замахал рукой.

— Я сегодня собираюсь еще поспать, как и положено нормальным людям, — возмутился Григорьев.

— Ну-ну, — снисходительно кивнул Плотников, отпив кофе. — Так то ж нормальным… Петров нам не нужен, я подчеркиваю это. Поэтому нам нет никакого интереса в том, чтобы дать ЦРУ сведения, дискредитирующие агента в их глазах. Если они их получат, Петров или будет сидеть до конца жизни, или, что наиболее вероятно, его прикончат, обставив это, как водится, таким образом: якобы коварный КГБ сводит счеты с предателем. И кто же в таком случае выиграет? Не мы. Судьба предателей так или иначе предрешена. Есть равновесие в этом мире, что ни говори. Предал, значит, сгинет либо от пьянства, либо от рук своих же хозяев, которые разыграют его как мелкую карту в большой игре, либо покончит с собой, либо угодит в психушку. Надрываются ребята-изменники, ведь трудно предавать Родину. Вот и этот умом, говорят, тронулся. Может, симулирует, чтобы жалость вызвать, а может, и правда того… — Плотников покрутил пальцем у виска.

Он допил кофе, достал пиджак из шкафа.