Вызовите посла

— Чего сидим? Расходимся по домам. Алгоритм действий мне ясен. Утром я получаю санкцию руководства. Ты, Олег, выводишь Майкла на откровенный разговор. Уже без возлияний, серьезно. Ждем их реакции и действуем. Думаю, хорошо бы фотография девушки в форме ФСБ оказалась у тебя в бумажнике. Для достоверности. Вадим, займись этим. Только девушку подбирай не из фотомоделей, а какую-нибудь более приближенную к нашей действительности.

— Хотелось бы посимпатичнее, — вмешался Олег. — А то Майкл не поймет, почему я с ума по ней схожу и готов Родину продать.

— Как правило, с ума сходят не по красавицам. Чем-то другим они цепляют, — философски заметил Плотников и вздохнул.

— Это что-то личное, — покосился на него Вадим. — А мы найдем роковую девицу… Впрочем, это технические вопросы. А чем конкретно он должен заманивать Майкла?

— Петров. Все тот же вопрос на повестке. Почует наш Гаврилов, что Майкл после слов о Карпушкиной клюнул, чтобы усилить эффект, скажет, что слышал собственными ушами запись показаний болгарина. Когда писал статью о предателе-старлее, использовал массу материалов из того же животворного карпушкинского источника. Мы ведь это обсуждали… — Плотников достал из шкафа свое черное пальто. — Уматывайте!

Ермилов пропустил вперед Григорьева, а сам задержался в кабинете шефа.

— Петр Анатольевич, завтра я встречусь с Мораном. А послезавтра утром я бы хотел съездить на поминки. Отпустите меня до обеда?

— Что за поминки? — сочувственно поглядел на него Плотников.

— Год назад погиб в Чечне мой приятель. Вот и…

— Все зависит от того, как пойдет у тебя с Майклом. Если он возьмет паузу, то съездишь. На пару часов отпущу, — сочувствие шефа улетучилось. Он подтолкнул Олега в спину, выпроваживая в коридор.

— Туда ехать часа полтора, это в Пушкино.

— Зануда ты, Ермилов. Завтра решим.

Глава шестая

— Майкл, дружище, почему здесь? Это напоминает кладбище.

Они прогуливались по дорожкам между скульптурами в парке. Сюда свозили снесенные в начале девяностых памятники Ленину, памятники с советской символикой. Потом стали добавлять новые довольно странные скульптуры. Музей под открытым небом — идея, наверное, неплохая, но подбор экспонатов, порой спонтанный, напоминал или склад декораций разных эпох, или в самом деле кладбище.

Поддувал ветерок со вспухшей от раннего половодья Москвы-реки. Кое-где еще лежал под деревьями снег, сдувшийся и словно старавшийся, чтобы его не заметили. Авось удастся уцелеть… Но яркое солнце лезло везде настырно, и под деревья, с азартом отыскивало эти слежавшиеся рыхлые и потемневшие от московской копоти, некогда пушистые и красовавшиеся в бриллиантовом блеске остатки былой зимы. И растворяло в грязные лужи. Они стекали на дорожки, оставляя соляные разводы, испаряясь уже окончательно. Мокрая земля все время булькала, щелкала, чвакала, жила своей жизнью.

— Давно сюда хотел прийти. Мне приятель рассказывал. А тебе не нравится? Ты какой-то сегодня напряженный, — заметил Майкл.

— Тут как на кладбище. Это для тебя просто скульптуры, а для меня — мое детство, юность, молодость.

— Ты коммунист? — улыбнулся американец, закинув свой белоснежный шарф на плечо.

Он прогуливался в расстегнутой кожаной куртке, ветер растрепал его кок, добавляя ему сходство с Элвисом Пресли.

Олег засмеялся и промолчал, подумав о себе, что он и в самом деле старый и костный, раз сравнивает этого американца с Элвисом, а не с кем-то из нынешних популярных американских артистов или певцов, которых и не знает вовсе.

— Помнишь, ты говорил о Петрове? — Олег сделал вид, что запамятовал о договоренности написать о нем статью, да еще и о том, что уже получил за нее часть аванса. — Я тут узнал о нем кое-что сногсшибательное. Он, оказывается, и в самом деле был не так прост. Говорили, старлей, молодой, что он там мог знать…

Олег увидел на дорожке камень и вдруг по-мальчишески стал его гонять, словно футбольный мяч. Дал пас Морану, тот азартно, царапая и пачкая свои красивые недешевые ботинки, пнул камень в ответ и снова отбил посланный ему камешек. Они оба посмеялись.

— Будешь писать продолжение статьи? — вернулся к разговору Майкл. — Мы же хотели делать это вместе. Или ты передумал? — он деликатно молчал о деньгах. Пока.

— Я вот прикинул, а нужна ли она вообще? Ты понимаешь… — Ермилов помялся, поглядел на небо, словно ожидал что вот-вот там прогремит гром и не позволит ему договорить. — Ту информацию, что я получил… Как бы тебе сказать? Ты же не из болтливых?

— Как у вас, русских, говорят? Я — могила.

Они оба поулыбались, понимая, что разговор принимает какой-то не совсем ординарный оборот.

— Так вот, та информация, какой я владею, она не для широкого круга читателей, а, скажем так, для профессионального сообщества, если ты понимаешь, о чем я. — Убедившись, что Моран кивнул, Олег продолжил: — Более того, можно получить информацию и по другим вопросам, если они у кого-то возникнут.

Он помолчал, не наблюдая на розовощеком лице американца хоть какую-нибудь реакцию.