Вызволение сути

С тех пор Поповский мстительно “кусал” меня, упоминая обо мне в своих статьях (напр. в Новом Русском Слове 24 февраля 1995), где он описывал "Тайные записки" Пушкина²⁰ и мои книжки, специально не называя моей фамилии, чтобы, не дай Христос, делать мне бесплатную рекламу. Он меня там называл по-простому: "сочинитель похабной литпродукции".

1 марта 1995 года я ему написал среди прочего:

…Особое спасибочки за сокрытие моего имени, чтобы оградить меня от навязчивых поклонниц. Однако, вопреки Вашим намерениям, это лишь расплодило мешки корреспонденции, которые мне ежедневно волокут взмыленные почтальоны. На всех письмах – один и тот же адрес, списанный из Вашей статьи:

Писателю-издателю

Сочинителю похабной литпродукции

Миннеаполис, Миннесота

При такой точности описания, американской почте не стоило никакого труда меня найти. (Не пробывали ли Вы, кстати, использовать свой описательский талант для составления литературных кроссвордов?)

А из России мне исправно доставляют корреспонденцию даже с более лаконичным адресом:

Америка

Армалинскому

Причём всё теми же мешками…

Время шло, но оно не лечило Поповского – он всё никак не мог меня забыть. В лос-анджелесском еженедельнике Панорама (1996, N805) он опубликовал статью Откровенный разговор: (см. с. 206-207 в Литературном памятнике²⁰)

Там были такие вещие строки:

…Живущий в штате Миннесота литератор-иммигрант, человек отнюдь

не бездарный, но слегка “сдвинутый” на сексуальной теме, объявил, что ему

удалось разыскать тайные записки А. С. Пушкина, датированные 1836-37 годами, и издать их. Трюк этот, насколько мне известно, имел некоторый

успех. "Записки", носящие откровенно грязно-сексуальный характер, были

переведены в Европе на несколько языков. Отказались печатать книгу-фальшивку только на нашей родине. Уважение к памяти великого поэта взяло верх над возможностью нажиться на его имени. Сочинитель "Записок" однако не

унимается. Нынешним летом я получил от него меморандум, где он сообщает,

в каких странах на каких языках уже выпущены "Записки". Тут же автор

меморандума явно обиженным тоном добавляет:

В недалёком будущем Россия, страшащаяся этой книги, окажется в кольце иноязычных изданий.

Загнанная в кольцо Россия – это звучит угрожающе. Но, думаю, что порядочных людей факт этот должен наоборот радовать. Отечество наше, где в последние годы опубликовалось немало литературного мусора, в данном случае проявило вкус и порядочность. Грязнить имя Пушкина тамошние издатели всё-таки не решились…

1 октября 1996 я направил Поповскому ответ:

Многоуважаемый г-н Поповский!

Вот опять приходится благодарить Вас за вечную память обо мне, имевшую место в Панораме, которая была услужливо прислана мне множеством моих почитательниц, сразу распознавших меня в Вашей тайнописи.

С радостью констатирую, что Ваше отношение ко мне значительно ухудшилось: если раньше Вы льстили, именуя меня "сквернословом", то теперь Вы демонстрируете холодное безразличие, называя меня "отнюдь не бездарным". Глядишь, в следующем сочинении на мою тему Вы уже с презрением отзовётесь обо мне как о "талантливом", а там уже и недалеко от оскорбления – "гениальный".

С другой стороны, Вы по-прежнему пытаетесь стушевать мои достоинства, называя меня "слегка "сдвинутым" на сексуальной теме". Ничего себе "слегка"?! Я смею надеяться, что уж после прочтения прилагаемой книженции "Гонимое чудо"¹¹, Вы, наконец, отыщете соответствующий мне эпитет для будущих статей, например, "ужасно сдвинутый" или "неимоверно сдвинутый".

…

Заканчиваю эту весточку общенародной просьбой. Вы диагностировали, что "Тайные записки" носят "откровенно грязно-сексуальный характер". Не будете ли Вы так любезны поведать своим читателям образчик "скрытно чисто-сексуального" характера, конечно же, на личном примере.

С пожеланиями приятного чтения,

Михаил Армалинский

Последнее письмо я получил от Поповского ещё через год, 17 февраля 1997 года. Вот оно:

Уважаемый Михаил,

Я хотел бы потолковать с Вами в привычном для меня жанре интервью-очерка, но у меня нет Вашего телефона для начала. Если не возражаете, позвоните мне в Нью-Йорк. Может быть мы до чего-нибудь дотолкуемся. Мой номер 212- 569-5171.

Всего Вам доброго

Ваш М. Поповский

Я как человек вежливый, поспешил ответить на это письмо:

22 февраля 1997 года

Здравия желаю, г-н Поповский!

Я получил Ваше письмо от 17 февраля, повествующее о Вашем ставшем невыносимым желании потолковать со мною, “сочинителем похабной литпродукции» и “сквернословом”. С чего бы это? – Ни с того ни с сего? Или откуда ни возьмись?