Вызволение сути

Как неофит Поповский любил христианство яростно и сумел развалить единственную действующую организацию Третьей волны – Союз ветеранов. К нам с Вайлем он относился, как к непородистым щенкам: снисходительно, но на Довлатова смотрел с удивлением, вслух поражаясь, когда Сергей упоминал Фолкнера или Кафку. Как раз этим мне Поповский нравился: он говорил, что думал, не всегда, а только начальству. Стремясь избавить газету от всего, за что ее любили читатели, Марк Александрович пытался нас урезонить и заменить узниками совести.⁵¹

Так вот этот Поповский после закрытия Нового Американца пробавлялся скучноватыми настырными статьями в различной эмигрантской периодике и даже пытался играть роль литературного критика. Так, в статье Десять книг одного года, растянувшейся на четыре полосы в двух номерах ежедневной нью-йоркской газеты Новое русское слово (от 8 ноября 1991 года) Поповский, невнятно пересказав содержание моей книги^8,13, изъявлял недовольство тем, что “текст книги Армалинского таков, что привести его на страницах газеты попросту невозможно", а также и тем, что книга стоит дорого – 35 долларов.

Я так отреагировал в письме от 14 ноября 1991 года на Поповскую филологическую рецензию: "… то, что книга стоит дорого – радуйтесь, что она Вам бесплатно досталась."

И закончил я письмо такой угрозой: “Погодите, вот к новому году издам "Философию в будуаре” де Сада²⁴, тогда поперхнётесь… слюной."

Через год, оправившись от возбуждения, вызванного моим романом, Поповский прислал мне анкету, обращаясь безымянно: "Уважаемый Коллега!". Этот вопросник он рассылал кому попало, а потом писал статейки о судьбах кое-каких писателей-эмигрантов, кто имел глупость заполнить вопросник.

Вот такое письмо я ему послал 19 декабря 1992

Ув. Кол.!

Получил Ваш безымянный вопросник и довожу до Вашего неведения, что интервью со мной стоит долларов, коих у Вас нет и не будет.

Вы ещё должны мне кучу "спасиб" за присылание бесплатных книг и кучу извинений за глупости, которые Вы понаписали про мой романище.

А также с тех пор, как Поповского поп попутал, и он отказался писать обещанную рецензию на "Мускулистую смерть"⁶, то мне с ним вообще не по пути.

С пожеланием Почемучке даровых ответов,

Михаил Армалинский

Тем временем мой папа, Израиль Давыдович Пельцман, основатель компании Peltsman Corporation, написал письмо Поповскому в ответ на его газетные призывы к эмигрантам рассказывать о своих деловых успехах. Папа мой был человеком честолюбивым, о его успехах писали американские журналы и делали телевизионные передачи, в том числе русское телевидение в Нью-Йорке. Но папе хотелось, чтоб о нём написал и Поповский. Папе было о чём рассказать.

Но в ответ он получил от Поповского кляузу на меня с полным отречением от всей нашей семьи:

22 января 1993

Уважаемый г-н Пельцман,

Получил Ваше письмо, свидетельствующее о Вашем несомненном таланте, трудолюбии и Вашей энергии. Рассказывать о таких людях всегда приятно и полезно. Но, извините, я этого делать не стану. Вы начинаете свое письмо словами:"Вся наша семья…" Могу ответить на это поговоркой: "В семье не без урода". Не далее как месяц назад Ваш сын Михаил прислал мне оскорбительное, издевательское, а попросту/хамское письмо только потому, что я однажды отказался писать положительную рецензию на его книгу "Мускулистая смерть”. Книги его, выпускаемые под псевдонимом "Михаил Армалинский" мне откровенно не нравятся. И не мне одному. А его трюк с "дневниками Пушкина" все порядочные люди считают элементарной непорядочностью.

Понимаю, что жаловаться отцу на поведение 45-и летнего сына бессмысленно. Я и не жалуюсь, а только объясняю, почему я решил воздержаться от общения с Вашей семьей.

Извините.

Марк Поповский

Так Поповский не по-поповски-христиански, а по-советски решил отмстить отцу за “изменника” сына.

Я ответил выкресту, продолжающему вести себя, как язычник.

1 февраля 1993

Млсдарь Попковский!

(Вы уж извините, но разговаривать с Вами в серьёзном тоне – это значит, вовсе лишиться чувства юмора.)

Мой папа показал мне с изумлением и огорчением Вашу писульку. Конечно, он и понятия не имел о наших с Вами весёлых отношеньицах.

Так что не понял он, почему его “бьют” за сына. Тут мне пришлось рассказать ему о Вас, христианствующем коммунистике, который, по советской привычке, "репрессирует" семью "врага народа".

Вот не хватило же у Вас шапочно знакомой Вам “порядочности”, чтобы не сводить мелкие счёты со мной, "наказывая" моего отца, а сказать ему прямо и честно: “Раз Вы “несомненно талантливы, трудолюбивы и энергичны", то я буду с Вами иметь дело, а вот с Вашим сыном я знаться не хочу".

Нет, Вы решили "настучать" моему папе на меня, а заодно и сделать ему больно, ибо Вам известно, что любому отцу больно слышать, как хулят его сына:

№1 Для начала Вы назвали меня "уродом" в моей семье, продемонстрировав своё азбучное знание фольклора. (Вам следует закупить оптом мною изданные "Русские бесстыжие пословицы и поговорки"²¹ для обогащения своего кругозора и словарного запаса).