Вызволение сути

В книге звучит явное и громкое предпочтение самодельного порно – пусть толстые, пусть старые, пусть некрасивые, но зато испытывают настоящий оргазм в отличие от красавиц коммерческой порнографии, делающих вид, что они кончают. Но тогда получается, что все дилетанты, невзрачные женщины и мужчины ебутся с наслаждением, а все красавицы-профессионалки – бесчувственны и фальшивы, а такой подход лишь создаёт ещё один ошибочный стереотип в отношении к порнографии.

Таким образом, авторы разделяют порнографию на хорошую и плохую по критерию наличия или отсутствия в ней истинного наслаждения и оргазма. В такой классификации качество порнографии определяется исключительно женщинами, ибо мужчины, в любом случае испытывают оргазмы, как в самодельной, так и в профессиональной порнографии. Поистине, не мужчина, а женщина, есть фундамент гетеросексуальной порнографии, и этим подтверждается власть женщин над миром мужчин (за исключением мира гомосексуалистов).

Бесконечное приближение к сексуальной свободе (по сравнению со столетием назад) выявляет лишь невозможность её обрести в полной мере, ибо постоянно возникают новые, часто неожиданные ограничения. Так, раньше проституция была в порядке вещей, теперь же с ней борются, как с иболой. Раньше женщина знала своё место: постель, детская, кухня. Теперь женщины, хотят, чтобы их уважали за ум, а не любили за пизду. А если всё-таки любишь за пизду (сексуализируя женщину), то это воспринимается женщинами как оскорбление и, глядишь, вскоре будет считаться преступлением.

"Проклятая" сексуализация женщин даёт основание для того, чтобы обвинять порнографию в женоненавистничестве. Мол, раз порнография интересуется в женщине только её голым раскрытым телом, то значит порнография ненавидит женщин.

Однако, оказывается, что женская суть оппонентов порнографии проявляется тоже в форме сексуализации: ты от женщины хочешь только секса, значит ты её не любишь. А вот если женишься (эквивалент желания не тела, а женского ума), то тогда действительно любишь.

Однако сексуализация женщин вовсе не унижает их, а наоборот – усиливает их влияние на мужчин. Женщины это прекрасно чувствуют и оголяются, ведут себя, как проститутки, ибо чувствуют силу и власть своего тела, что выражается в том, что мужчины хотят тратить на них деньги, чтобы до их тела добраться. В то же самое время, женщина выступает против сексуализации, если ею хочет воспользоваться мужчина, не угодный женщине.

Итого, роль порнографии в сексуализации женщин можно только ценить и приветствовать, ибо она указывает на истинную суть женщин.

В книге уделено значительное место порнографии и жестокости.

Известная близость боли и наслаждения даёт основание для ненавистников порнографии отождествлять её с жестокостью. И как правильно замечают авторы: порнография с жестокостью – не порнография вовсе, а нечто иное.

Вот именно, это не порнография, а жестокость. Порнография имеет своим критерием наслаждение всех участвующих, а жестокость своим критерием имеет боль хотя бы у одного участвующего.

Но где кончается порнография и начинается жестокость?

Порнография ли это, если голую женщину будут стегать плёткой до крови.

А если стегают женщину полуголую?

А если одетую?

Где начинается порнография? – с обнажённости, когда некоторым уже становится неважно, ласкают женщину или истязают?

Дня многих секс используется как предлог для жестокости, которая вовсе не является сексом, а уголовным преступлением.

Если мужчина извергает семя женщине в глаз, в ухо, в нос, то вряд ли женщина будет испытывать от этого наслаждение. А потому это уже не порнография, а жестокость – боль в данном случае, не обязательный критерий жестокости. Критерий жестокости в сексе – это отсутствие наслаждения, ибо даже само безразличие уже есть форма боли, а значит это жестокость, а не порнография.

Главный вывод в книге – не драться с мельницей вездесущей и непобедимой порнографии, а бороться с жестокостью в порно, в то же время принимая vanilla (мягкое) порно как даже полезное.

Но мой вывод иной – наслаждение, как основополагающий критерий секса, вполне применим и к порнографии: наслаждение всех участников порнографического действа – является критерием порнографии, а отсутствие наслаждения, не говоря уже о боли, у хотя бы одного участника порнографического действа превращает её в жестокость.

Подробнее смотри моё эссе Вечный голод или Святая Порнография¹⁴.

Русские евреи

Леонид Парфёнов

После просмотра трёхсерийного фильма Леонида Парфёнова Русские евреи у меня возникло восхищение не столько евреями, ибо о их (наших) повсеместных уникальных достижениях я знал, а восхищение возникло, прежде всего, самим Парфёновым. Тем более, что, насколько я смог узнать по открытым данным, еврейской крови в нём нет. Каким благородством, умом, честностью и смелостью надо обладать, чтобы сделать такой доброжелательный, уникальный и грустно-весёлый фильм!