Вызволение сути

Если бы у хмыря хватило ума и похоти, чтобы быть бисексуальным, он бы ещё и своих красоток имел, и они бы ему тоже за это приплачивали. Был бы у него гарем, который не только не надо было содержать, а гарем, который содержал бы его самого. Впрочем, его паства и так содержала своего божка, и женщины, которых он не ёб с такой же радостью отдавали свои деньги, как и парни которых он – да.

Причём между собой эти парни не обсуждали свои романтические приключения с гуру и поэтому всё это удавалось сохранять в тайне.

Гуру, как потом выяснилось, в юности был звездой в порнофильмах, но оказался чёрной дырой (актёром-неудачником) в непорнофильмах.

И вот вся эта хуета продолжалась – угадайте сколько? – полгода? год? два? – хуй! Двадцать два года!!!

Именно столько световых лет потребовалось эйфорийным придуркам, чтобы разочароваться в своём гуру. Причём причины-то были херовые. Во-первых, их оскорбило, что он, пропагандировавший воздержание, сам предавался повальному и обильному гомосексуализму. Во-вторых, по озвученной обобщённой претензии разочаровавшейся ветеранки, он, оказывается, заботился прежде всего о себе, а не о своей пастве.

Какой же надо быть идиоткой, какими же надо быть идиотами, чтобы на открытие такого велосипеда потратить 22 года!

Но даже когда бунтари покинули этот культ обезличенности, выйдя в мир без копейки денег, без профессий, без семьи, они продолжали с тоской и вожделением вспоминать то счастье и семейное единство, которые они ощущали, будучи в полной власти гуру. И вся эта ностальгия по раю, в котором они, по собственному признанию, пребывали, продолжает существовать, несмотря на то, что они обозлились – нет, не на себя, а на гуру за то, что он, мол, их обманул, подставил, развёл.

Но обманули-то они сами себя: к чему стремились (отдаться власти учителя и снять с себя ответственность за свою жизнь), то они сполна и получили.

Ничего криминального гуру не совершил, а лишь получил то, что хотел сам и дал то, что хотели другие. Ну, а то, что никакое счастье не длится вечно, то это пора зарубить на носу его психоватой пастве, тем более, что счастье это длилось-таки 22 года – целую вечность.

Весьма характерно и то, что несмотря на дезертирство из рая группы прозревших, община под другим именем и в другом месте, но с тем же гуру продолжает цвести и припахивать. Новые счастливчики продолжают сочиться в отстой этой парабуддийской коммуны, ибо добровольных рабов не убывает, а всё увеличивается вместе с увеличением населения Земли.

По сути дела, этот документальный фильм иллюстрирует суть религии, которую, в данном случае, пренебрежительно называют культом, хотя принципиальной разницы абсолютно нет, дело только в масштабе наёба. Религия прихватывает десятки и сотни миллионов латентных рабов, а культы делают то же самое лишь с десятками или сотнями.

Надо иметь в виду, что единственная разница между культом и религией подобна разнице между убийцей и серийным убийцей.

Эмили – в правильном месте

Emily in Paris, 2020

Сериал Эмили в Париже на Netflix можно рассматривать как робкий протест против американской сексуальной инквизиции, протест, который, в целях безопасности для его участников, обёрнут в упаковку комедийности и вынесен за пределы США – в любвеобильный Париж.

Ситуация проста: двадцати с чем-то-летнюю девицу из Чикаго отправляют в Париж на работу. Французского языка она не знает, как и не знает французской любви, судя по её удивлённо-восторженной реакции на язык своего первого француза. Однако самый важный багаж, который она привезла с собой – это круглоголовый вибратор на 110 вольт, включив который во французскую розетку в 220, она вырубила электричество во всём доме.

Другим наиболее важным багажом Эмили были её американские (читай подлые и дурацкие) представления о сексе. К счастью, все они, одно за другим, торжественно попираются французской любовной жизнью, и девица, испытывая с любовником по три оргазма за ночь, легко пересматривает свои сексуальные убеждения (читай – заблуждения).

Самый сильный удар по американским фарисеям наносится в эпизоде, когда Эмили переспала с семнадцатилетним мужчиной. Она была уверена, что увальню за 18.

Когда Эмили узнала о своей ошибке, она уже была готова провести остаток жизни в тюрьме за совращение малолетних. Но по счастью, это произошло в нормальной стране, и родители парня не только не побежали жаловаться в полицию, а лишь весело шутили, а мать, вызвав Эмили на конфидециальный разговор, не вцепилась ей когтями в волосы, а лишь поинтересовалась, хороший ли любовник её сын, о чём она, как и всякая разумная мать, заботится.