Вызываю огонь на себя

– Если дама не та, за кого себя выдает или работает на ИГИЛ, то обязательно сообщит боевикам о нас.

– А что ей помешает сделать это завтра?

– Во-первых, откуда ей знать, что мы с ней сделаем сегодня, ведь мы же диверсанты, а значит, должны убирать свидетелей, во-вторых, завтра мы можем уйти до того, как она сдаст нас. Так что если она решится на слив информации, то сделает это при первом же удобном случае. А у игиловцев найдутся спецы, которые подойдут сюда тихо и скрытно.

– Перспективы ты, конечно, рисуешь радужные, Боря. А я вот почему-то верю ей.

– Веришь – верь, без веры человек мертв.

– Что-то по тебе не заметно это.

– Я тоже верю, но не словам женщины, хотя признаюсь, мне кажется, она говорила искренне. Посмотрим. А запах-то какой пошел! Что наша хозяйка, интересно, готовит?

– Бифштекс с кровью.

– Очень смешно.

Тихонова-Махлани приготовила обычную для арабов кашу бургуль, слегка заправив тушеной бараниной, сварила кофе, без добавок пряностей. Выложила свежую лепешку. В общем, завтрак вполне подходящий.

После кофе все трое устроились в гостиной, в центре которой красовалась раскладушка, естественно, для Соболя. Говорили, вспоминали. Говорила больше женщина. Спецназовцы слушали. До вечера Тихонова-Махлани ни разу не воспользовалась сотовым телефоном, хотя имела для этого возможность. А вот в 20.00 ее телефон сработал сигналом вызова. Она ответила, говорила на арабском языке, ни Смирнов, ни Соболь ничего не поняли, кроме слов – раис и Кутани, что, наверное, означало господин Кутани.

Отключив телефон, Тихонова вздохнула:

– Вызывают в госпиталь, очень много раненых с хребта.

– Понятно. А кто такой господин Кутани?

– Начальник госпиталя. Извините, мне надо собираться, машина подъедет через десять минут.

Смирнов и Соболь прошли на кухню.

Старший лейтенант вызвал Жилина:

– Первый! Четвертый!

– Слушаю.

– Нашу мадам вызвали в госпиталь, скоро подойдет машина. Как специально получается.

– Немедленно перейти в другой дом. Но так, чтобы женщина не видела, в какой именно.

– Принял.

– И смотрите со стороны, что будет происходить. Появится группа захвата – немедленный отход к нам.

– Принял!

– Давай, Четвертый! Поаккуратней там!

– Конечно.

Смирнов отключил станцию, взглянул на Соболя:

– Валим отсюда.

– И об этом даму не будем предупреждать?

– Валим, говорю.

– Ну валим так валим.

Смирнов и Соболь тихо вышли из квартиры, спустились на улицу, перебежали в полуразрушенное здание, стоявшее через дом от того здания, где они встретили женщину. В развалинах залегли, имея возможность видеть и подъезд Тихоновой, и площадку перед ним.

Вскоре подъехала санитарная машина. Никто из нее не вышел. А вот Тихонова подошла, села на место переднего пассажира и уехала в сторону центра.

Соболь взглянул на Смирнова:

– И что?

– Ничего. Похоже, она говорила правду, хотя «духи» могут выдвинуться позже. Смотрим за хатой. Если эта «землячка» сдала нас, они скоро объявятся.

– А мы?

– А мы пойдем на позиции.

– Твою мать, опять этот чертов овраг.

– Ты предлагаешь сдохнуть в развалинах?

– Я предпочитаю, чтобы ничего не происходило.

– Посмотрим.

Минул час, второй, обстановка не менялась. Соболь прошелся по ближним развалинам. Вернулся на временную позицию, доложил:

– Никого, Боря! Один кошак в частном доме, злой, как игиловец, но это потому что голодный.

– Интересно. Значит, не сдала нас Ирина Владимировна?

– Еще не вечер, Боря.

– Да, придется нам сидеть здесь долго, пока до конца не проясним ситуацию. «Духи» ведь могут нагрянуть на хату и ночью. И надо было этой врачихе остаться здесь именно в том доме, который мы выбрали. Одной в этом квартале.

Не повезло.

– Кому – ей или нам?

– И ей, и нам.

Неожиданно станция Смирнова провибрировала сигналом вызова.

– Жилин, – достал станцию старший лейтенант, – беспокоится. Четвертый на связи!

– Это Кедр.

На связь вышел командир отряда полковник Северцов.

– Да, Кедр?

– Информация короткая. Вы встретились с некой Ириной Владимировной Тихоновой, или Басимой Махлани, так?

– Так точно!

– Так вот, можете во всем ей доверять!

– Даже так? А…

Северцов перебил старшего лейтенанта:

– Никаких вопросов, группа подойдет в дом, Тихонова прикроет вас, обустроит и окажет посильную помощь. А у нее возможности большие. Как понял, Четвертый?

– Ни хрена, если честно не понял, но принимаю.

– Тебе и не надо особо ничего понимать. Более тщательно и конкретно я проинструктирую Первого.

– Так по возвращении женщины мы можем вернуться в ее квартиру?

– А вы ушли?

– Так точно, после того, как ее вызвали в госпиталь.

– Вы можете вернуться в квартиру. Еще вопросы?

– Вопросов нет!

– Работайте!

Северцов отключился.

Соболь, слышавший переговоры, спросил:

– И что все это значит, Боря?

– По-моему, в лице Ирины Владимировны мы встретили совершенно случайно агента сирийской или даже нашей внешней разведки. А она выбрала момент и связалась с куратором. Доложила обстановку. Куратор связался с Северцовым, или как там было, не знаю. Но если полковник сказал, что можем ей доверять, то, значит, можем доверять. Осмотрелись.

– Чисто!

– Возвращаемся, в квартире гораздо удобнее, чем здесь.

Смирнов и Соболь вернулись в дом.