Взаперти

Но мои ноздри уже наполнял твой землистый запах. Тяжесть твоего тела не давала мне дышать. Твои руки укрывали меня, как одеяло, грудь была твердой, как скала.

Я проснулась, задыхаясь и кашляя. Твой запах всё еще витал здесь, в моей спальне. Он вытеснил из комнаты воздух.

* * *

Я лежала и прислушивалась. Но вскоре мне понадобилось в туалет.

Обратно в постель я не вернулась. Вместо этого я тихонько прошлась по дому. Тебя нигде не было. Я принялась искать ключи от машины, от дома, хоть что-нибудь, что могло пригодиться. И заодно какое-нибудь оружие. И конечно, телефон или хоть какое-то средство связи с другими людьми. Должно же здесь быть что-нибудь, хотя бы радио.

Я начала с гостиной. Искала опасливо, постоянно прислушиваясь, не идешь ли ты. Заглядывала в выдвижные ящики, под коврик, в камин. Ничего. Перебралась в кухню. Под кухонным столом увидела четыре ящика. В первых двух не было ничего, кроме матерчатых мешков и нескольких прищепок. В третьем нашлись старые тупые столовые приборы. Пригодится. Я взяла нож – самый острый, какой нашла (проверяла их, делая зарубки на дереве), – и сунула его в карман.

Четвертый ящик оказался заперт. Я подергала его. Ручка была разболтана, но сам ящик не поддавался. Посередине в нем зияла замочная скважина. Я заглянула, но внутри было слишком темно, и я ничего не увидела. Тогда я попыталась отпереть ящик, вставив в скважину острие ножа. Без толку. Потрясла несколько банок с чаем и кофе, но, судя по звуку, ключа в них не было.

Я продолжала обыскивать кухню, осторожно открывая шкафы. Не знаю, на что я рассчитывала – может, найти какое-нибудь орудие пытки или огромный тесак. В любом случае я не нашла ничего, в том числе и ключей. А шкафы были забиты привычными для кухни вещами: миски, тарелки, утварь. Ничего ценного для меня, разве что попробовать врезать тебе по башке сковородкой. Заманчиво.

Потом я открыла большой стенной шкаф у двери. Он оказался кладовкой. Внутри была еда. Банки и пакеты, аккуратно расставленные и разложенные на полках, бочонки с мукой, сахаром и рисом, выстроившиеся на полу. Я вошла. Здесь царил порядок, большинство продуктов располагалось по алфавиту. Консервные банки с грибами, поодаль – пакеты с сушеной дыней, вдалеке – упаковки чечевицы. Привстав на цыпочки, я заглянула на верхние полки. Там хранились лакомства: какао, пакеты с порошковым заварным кремом и желе. В глубине целую полку занимали пакеты апельсинового сока.

В стенном шкафу я задержалась надолго. А когда вышла, ты уже стоял посреди кухни. Я поспешно попятилась. Твои щеки были в бурой грязи, на руках осела красноватая пыль. С серьезным выражением лица ты стоял, поджидая меня.

– Что ты там делала?

– Просто осматривалась, – ответила я и машинально нащупала в кармане тупой нож.

Ты плотно сжал губы, взгляд стал недовольным. Чувствуя, как быстро забилось мое сердце, я сжала нож.

– Если я остаюсь здесь, мне надо освоиться, – нерешительно добавила я.

Ты кивнул. Видимо, удовлетворился объяснением. Отступил в сторону, давая пройти. Я перевела дыхание – осторожно, чтобы ты не заметил то, что у меня в кармане.

– Нашла что-нибудь интересное?

– Много чечевицы.

– Я ее люблю.

– И много другой еды.

– Она нам понадобится.

Я обошла вокруг кухонного стола, остановилась так, чтобы он нас разделял, слегка успокоилась и осмелела.

– Значит, магазинов здесь нет? Чтобы купить еще еды?

– Нет, я же говорил.

Я перевела взгляд на дверь стенного шкафа. Как же ты привез всё это сюда? Что будет, если я уничтожу припасы? Ты поедешь за новыми? Я провела ладонью по спинке одного из стульев, задвинутых под стол.

– Надолго этого хватит?

Разглядывая еду в шкафу, я пыталась произвести подсчеты. По-моему, провизии здесь на год. А то и больше.

Ты пожал плечами.

– В постройках у дома есть другие запасы, – сказал ты. – Намного больше.

– А когда и они закончатся?

– Не закончатся. Еще очень долго.

У меня упало сердце. Я смотрела, как ты медленно поворачиваешь кран, пока оттуда не полилась тонкая струйка воды.

– В любом случае у нас есть куры, – сказал ты. – А когда… – ты умолк и бросил на меня взгляд, подыскивая верное слово, – …когда ты акклиматизируешься, мы сможем бродить по округе и собирать всё, что найдем съедобного. Как-нибудь надо будет поймать верблюда, а может, и парочку. Устроим их возле валунов, обнесем оградой…

– Верблюдов?

Ты кивнул:

– Чтобы было молоко. Или зарежем одного, если захочешь, и будет мясо.

– Верблюжье? Бред какой, – вырвалось у меня.

Я сразу заметила предостерегающий блеск в глазах, увидела, как напряглись твои плечи. И умолкла.

Ты вымыл руки. Вода с них стекала красновато-бурая, как кровь. Я смотрела, как она образует воронку в сточном отверстии. Жесткой щеткой ты вычистил грязь из-под ногтей. Я уже говорила, что в тот день немного осмелела – впервые с тех пор, как очутилась здесь. Не знаю почему, но мне хотелось расспросить тебя еще о чем-нибудь. Тем более что ты, как выяснилось, не следишь за мной постоянно. Я обошла вокруг стола и остановилась возле запертого ящика.

– Почему он заперт? – спросила я.