Взаперти

Было очень рано. Я определила это по розовато-белому уже бледному свету и прохладе воздуха. Одеваясь, я сунула нож в карман шортов. Ты ходил по дому, скрипя половицами. Затем вышел и завел машину. Ударил меня шумом. А я от него уже отвыкла. Собираясь, я не спешила. Я знала две вещи. Во-первых, эта поездка может подарить больше шансов на побег. Во-вторых, из нее я могу не вернуться.

Ты грузил машину, складывал в нее ящик за ящиком припасы и снаряжение. Мне не хотелось, чтобы ты снова взбесился, как вчера. И я решила заговорить.

– Куда ты едешь? – спросила я.

– В самую глушь.

– А я думала, мы и так в глуши.

– Не-а. – Ты покачал головой. – Мы с краю.

Я смотрела, как ты сворачиваешь веревку тугими кольцами и кладешь ее на сумку-холодильник. Потом ты взял вторую веревку и начал так же сворачивать.

– Знаешь, я тебя одну не оставлю.

Ты втиснул в багажник три огромные канистры с водой, крякнув, когда поднимал их.

– Надолго ты туда?

– Всего на день, но здесь никогда не угадаешь заранее… Мало ли – песчаная буря, пожар, что угодно. – Ты похлопал по последней канистре. – В любом случае, верблюду понадобится вода.

– А я думала, они носят ее на спине.

Ты покачал головой:

– Жир.

– Что?

– На спине они носят жир… запасы энергии. А вода им нужна так же, как любым другим животным.

Ты попробовал уместить в багажник ведро, но оно не влезало. Я представила, как лежала здесь на самом дне – искореженная, раздавленная, задыхающаяся. Меня слегка передернуло. Я прошла вдоль машины к дверце. Ты выглянул из-за багажника, внимательно посмотрел на меня.

– На этот раз всё переднее сиденье в твоем распоряжении, – крикнул ты мне вслед.

Я открыла дверцу, но в салон не села. Там пахло затхлостью и плесенью – грязный, застоялый, старый запах. Всё покрывала мелкая рыжая пыль. Как будто машиной не пользовались лет пятьдесят. Я ужаснулась: неужели здесь, в этом доме вместе с тобой, я нахожусь гораздо дольше, чем думала? Пыль осела даже на скомканных обертках от шоколадок, валявшихся на полу. Все мои шорты будут в пыли, когда я выйду из машины… если выйду вообще.

Ключа в замке зажигания не оказалось. Мне подумалось, что он, возможно, спрятан где-то внутри, засыпанный пылью так, что не разглядишь. Я сунулась в машину, пошарила руками в смутной надежде найти его. Повернула зеркало заднего вида так, чтобы следить за тобой. Ты суетливо грузил вещи, потом вытаскивал их и начинал грузить снова, укладывая по-другому. Я слышала, как ты что-то напеваешь себе под нос. Ты выглядел довольным, даже возбужденным.

Закончив, ты подошел ко мне. С улыбкой на губах и морщинками в уголках глаз ты выглядел так же, как в аэропорту три недели назад, – почти красавцем. Я отвела глаза и уставилась на землю. От подобных мыслей о тебе меня мутило.

– Не хочу я никуда, – сказала я.

– Но почему? Думал, ты хочешь побывать еще где-нибудь.

– Не с тобой. И не с таким грузом в багажнике.

Ты прислонился к машине.

– Ну, мы могли бы пойти пешком, если хочешь, но идти пришлось бы несколько недель. И жить на подножном корму – то есть питаться ящерицами, а вместо воды есть лягушек. Ты готова к такому?

Я покачала головой: никаких шансов сбежать. И вообще, думать о том, как я иду с тобой где-то в глуши, было еще страшнее, чем находиться рядом с тобой в доме. Мне вспомнилось, как в школьном лагере учителя объясняли нам: если заблудились, оставайтесь на месте, кто-нибудь вас обязательно найдет. Возможно, у меня будет больше шансов на спасение, если я останусь там же, где и сейчас.

– Я думал, ты хочешь поймать верблюда, – предпринял ты очередную попытку.

– Нет.

– А я хочу.

– Вот ты и поезжай.

Ты рассмеялся:

– Хочу, чтобы твое прекрасное лицо было там, где я могу его видеть. Едем.

Я не сдвинулась с места. Ты вздохнул и побарабанил по крылу машины, решая, как меня уговорить.

– До сих пор боишься, что я тебя обижу?

Я молчала, не сводя глаз с песка. Ты обошел вокруг машины и остановился возле меня.

– Послушай, я думал, ты уже поняла… Я ничего тебе не сделаю, ничего такого. – Ты присел на корточки, чтобы снизу заглянуть мне в лицо. – Что бы ты там ни думала, твое тело – оно… ну, твое, и только тебе решать, что с ним делать.

– Ты же не дал мне убить себя.

– Это совсем другое. Ты ничего не соображала.

– Потому что ты напичкал меня чем-то!

– Мне пришлось. – Ты посмотрел вверх, на солнце, и твое лицо сморщилось. – Послушай, извини. Я не думал, что всё это будет так тяжко.

Ты нахмурился, глядя на горизонт. Хотелось спросить, что ты имел в виду, говоря обо «всем этом». Уточнить, неужели ты считал, что похитить меня будет так же легко, как прогуляться по парку. Но ты обернулся и вгляделся в мои глаза.

– Обещаю, я тебя не обижу, – сказал ты.

– Откуда мне знать, что ты не врешь?

– Думаю, тебе придется довериться мне. Ты ведь теперь со мной, так что вроде как должна сделать это.

Я отвела глаза.

– Ничего я не должна, – шепотом возразила я.