Взаперти

– Что? – Он так и стоит, упершись руками в стол, явно преодолевая желание лечь.

– Просто хотела тебя услышать, – улыбается Рика. – Я ввожу себе средство. Если подействует – передам тебе.

– Стой! – Он вскидывается, действие снотворного отступает перед страхом. – Ты уверена?

Рика смеется, кладет ладонь на стену.

– Буду экспериментировать. Тебе первому не дам, не надейся.

– Я тебя люблю, – шепчет Мори. – Рика, я должен объяснить…

– Действует! – перебивает его радостное восклицание. Грохочет шприц в лотке передачи. – Давай, колись, и пошли отсюда.

Мори улыбается – странно, почти с горечью. Он не успел объяснить, что вкладывает в слово «любовь» отнюдь не братское значение. Но не обязательно признаваться в этом только перед лицом смерти.

Пустой шприц падает в мусорное ведро, Мори молчит, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Ну как? – интересуется Рика.

– Хорошо.

Действительно хорошо, я слежу за данными чипов. Прошли. Двери открываются, позволяя им воссоединиться.

– Ты хотел что-то объяснить, – напоминает Рика. Мори качает головой, она недовольно морщит нос: – Не надо было признаваться, что я в порядке!

Но и это не помогает, Мори слишком боится последствий своих слов. Что ж, у них есть время. По крайней мере три дня до выхода наружу.

Неожиданное оповещение: пара на седьмом начала действовать. Проверяю время. Четыре часа сна. Они вряд ли в восторге, а мне завидно. Перед глазами все плывет. Кажется, стимулятор оказался слабей снотворного. Наложившись на недосып… Что ж, придется терпеть. В этом боксе прохождение завязано на личное наблюдение.

Бемби, похоже, заранее рассказала напарнику, что делать, теперь они хором произносят полное имя друг друга. Второй вопрос у обоих не самый типичный. Бемби окидывает взглядом одежду Нэба, задумчиво смотрит в лицо. Показывает на экран с вопросом «К какой субкультуре Эбенизер принадлежал дольше всего?». Он дышит на стекло и рисует пальцем пацифик.

– Хиппи? – угадывает полицейская.

Улыбаются оба, как школьники, обманувшие учителя. Красивый способ, не спорю. Но все-таки плата назначена за сам факт подсказки, а не за способ. И я могу взимать ее без автоматики.

Бемби успевает написать «Делавэр», когда их прошивает короткий разряд. Объясняю:

– Вы правы, тест можно обмануть. Но не меня. Здесь проверяются ваши знания друг о друге, а не хитрость.

Бемби сердито пожимает плечами, на лице Нэба философское спокойствие. Не похоже, что он разочарован провалом затеи.

К тому же последние вопросы этого тайма – возраст Нэба (тридцать один год), должность Бемби (офицер) – они берут без подсказок.

– О чем он чаще всего спрашивает? – уточняет Нэб.

– Не знаю, мы не обсуждали, – хмурится Бэмби.

Секундная пауза, и они начинают заваливать друг друга информацией. Одновременно говорят и слушают, судя по сосредоточенным лицам, обоих устраивает такая полифония. Я в ней улавливаю одно – они не касаются важного. Когда на экранах появляются первые серьезные вопросы, первым подает голос Нэб:

– Она стала полицейской, потому что хотела защищать людей.

Очевидный ответ, но я решаю не требовать большего.

– Если ты спрашиваешь, значит, да, был, – мрачно говорит Бемби.

Нэб склоняет голову, экран мигает – верно, у него был брат.

Угадывают еще два вопроса по аналогии – если я спрашиваю, значит, есть повод. Затем молча смотрят на экраны, словно ждут, кто первым решится на подсказку.

Зеваю. Хочется попросить их проходить быстрее, тем более, на третьем тоже закончился перерыв. Теперь нужно следить за двумя тестами сразу, а чувствую, что скоро придется держать веки руками. Чуть не пропускаю попытку считерить – Бемби показывает правильный ответ на пальцах.

– Я же просил… – выходит так жалобно, что остается только радоваться, что выключен микрофон.

Нэб говорит быстро, видимо, надеясь обойтись одним разрядом:

– Бемби, он защитывает подсказки жестами, проще – словами; нельзя переносить раненых; двадцать два.

Одна подсказка – незнание, о котором сожалеет Нэб, один правильный ответ – количество людей, которых убила полицейская. Тремя этажами ниже Бет, выслушав инструкцию, заявляет в камеру:

– На тебя это не похоже. Что будет, если мы не пройдем?

На лице Эла – крайнее изумление. Странно, но их реакция мне приятна. Они не верят, что я могу убить. Хоть кто-то подумал об этом.

Тру виски. Голова болит. Раньше считал, что в таком состоянии Миротворец существовать не может, но вот это высокомерие все-таки от него. Вместе с глупой верой, что сам я сохранил бы холодность суждений, даже узнав, что мне ввели яд под кожу. А может, и сохранил бы – если бы под вопросом стояла только моя жизнь. Как и немалая часть гостей, боящихся не за себя.

Впрочем, отвечать я все равно не собираюсь, и Бет предпочитает не ждать. Только улыбается уголками губ:

– Мы доверяем тебе. – Словно тайный код, заклинание перед тем, как нырнуть на свою половину бокса и начать разгадывать формулу.