Взаперти

– Алексей, твоя жизнь в опасности. Бойся черного человека.

– Черного человека? Кто он?

– Бойся черного человека, – повторил Буффало.

– Погоди, скажи еще что-нибудь. У него черные волосы? Борода? Как я его узнаю?

– Ты узнаешь. У него черная душа.

Глава 11 Литовский замок

Угрюмая громада Литовского замка появилась в Коломенской части в 1787 году. Тогда архитектору Старову поручили выстроить тюрьму. Он сложил из камня неправильный пятиугольник, в который вписал семь круглых башен. Отсюда и возникло народное название замка – Семибашенный. Так на пересечении Мойки и Крюкова канала, напротив Новой Голландии, возникла средневековая с виду крепость. Но ее отдали военным, отложив идею с тюрьмой на тридцать лет. В стенах фортификации разместился сначала Кавалергардский, потом Литовский мушкетерский полк, а затем и Морской гвардейский экипаж. Именно от Литовского полка замок получил свое официальное название, как и расположенный рядом рынок. Однако насчет последнего у историков имелись разные версии…

Наконец для вояк возвели собственные казармы, а потребность в городской тюрьме неуклонно росла. В столице было полно мазуриков. Где их содержать? Петропавловская крепость не каучуковая, да и слишком жирно селить там кого попало. И в 1822 году генерал-губернатор предложил Городской думе принять Литовский замок от морского ведомства для устройства в нем каталажки.

По заказу Думы архитектор Шарлемань перестроил крепость в полноценное узилище. В ходе реконструкции уцелели только четыре башни. Архитектор убрал лишние в каждом из длинных корпусов и выровнял стену по Тюремному переулку. Вместо неправильного пятиугольника получился столь же неправильный четырехугольник. Однако в народе усеченный замок по-прежнему называли Семибашенным. Именно тогда окончательно сформировался его внешний облик. Из зеленого замок перекрасили в светло-серый цвет.

Шарлемань построил так называемую тюрьму общего устройства. Городской казне она встала в копеечку – 280 567 рублей ассигнациями. Тюрьма была рассчитана на 793 человека[89], но позднее были заведены мастерские, которые уменьшили количество мест до 600. В десяти отделениях насчитывалось в общей сложности 103 камеры. В Первом отделении сидели арестанты с большими сроками, разбойники и убийцы; его назвали татебным. В нем устроили особое помещение – кнутобойню. Воры и мошенники были в другом отделении, подозреваемые в преступлениях – в Третьем, бродяги – в Четвертом, беспаспортные – в Пятом, неисправные должники – в Шестом, пересылаемые – в Седьмом, женщины – в Восьмом, административно арестованные – в Девятом. Самое последнее называлось частным, или бесхлопотным. Туда помещали арестантов из благородных, им можно было не работать и столоваться от кухмистерских. Нынешнее Четвертое отделение, по сути, являлось наследником бесхлопотного. В те времена заключенные простого звания сидели по десять-двадцать человек в камере, благородные – по двое.

Все отделения имели отдельный вход со двора и в то же время сообщались между собой внутренними переходами, а снаружи – крытыми галереями.

Корпус, выходящий на Офицерскую улицу, имел длину 42 сажени и стал самым нарядным. Он украсился трехэтажным ризалитом. Наверху вывели фронтон, а над ним поставили крест из пудожского камня, который поддерживали два ангела.

Внутри ризалита устроили двусветный храм Всемилостивого Спаса в духе высокого классицизма. Генеральша Горихвостова подарила новой церкви образ Спасителя в киоте из красного дерева. Поговаривали, что она сделала это по наущению дочери, которой во сне дал такой наказ сам Господь.

По сторонам от храма в корпусе помещались тюремная контора, комната свиданий, квартиры смотрителя, священника и дьячков, а также казарма для семейных надзирателей.

Корпус по Тюремному переулку был самым длинным – 84 сажени. Из них отрезок от Офицерской в 39 саженей выстроили в четыре этажа. И поместили туда женское отделение. Оно строго охранялось, главным образом от арестантов-мужчин. Внизу были устроены службы (включая собственную баню), наверху – больница на 30 коек и квартиры надзирательниц; во втором и третьем этажах сидели арестантки. Все окна были закрыты жалюзи, чтобы мужики не подсматривали.

Остальная часть корпуса до самой Мойки была трехэтажной. Именно в ней содержались татебные и бродяги. А еще квартиры старшего врача, аптекаря, камера прокурорского надзора, школа, цейхгаузы, а наверху – мужской лазарет на 125 коек.

По набережной Мойки шел самый короткий корпус, всего 12 саженей. Его левая, западная, башня была отведена под католическую и лютеранскую церкви. Там же находилась аптека, а в подвале – водокачка. Правая башня на Мойке вместила кухню, внизу располагалась квасная. В двухэтажном прясле между башнями устроили мастерские.

Восточный корпус по Крюкову каналу был длинным, семьдесят саженей, и двухэтажным. В нем помещались все другие отделения, включая благородное. А еще молельные комнаты для арестантов мусульманского и еврейского исповеданий.