Вздор

– Но ваш адвокат должен ей сказать, что это не будет опубликовано, что никто даже не увидит документа, если только она сама не даст в газеты интервью или не расскажет кому-нибудь о деле. Если же она будет болтать, вы опубликуете письмо. Она согласится на это. Ее адвокат также на это пойдет, так как урвет еще малую толику. Это шантаж, вы говорите?

– Бьюсь об заклад, что это так! Это – самый настоящий шантаж!

– Ну, значит, вы даете им лишних десять тысяч, и в газеты не попадет никогда ни одной строчки.

– А как же быть с этой публикой, что внизу? – спросил Бинго. – Что я им скажу?

– Предоставьте это мне, – отвечал Майкл. Пока вы будете одеваться, я схожу вниз и скажу, что вы встретитесь с ними в час в конторе вашего адвоката, где вы кое-что им сообщите. Телефонируйте адвокату, пусть он им скажет, когда они приедут, что все это недоразумение и что девушка сама будет у него и подтвердит это.

– Значит, мне не нужно быть к часу в конторе Кэсвела? – спросил Бинго в недоумении.

– Конечно, нет! Кэсвел передаст газетным репортерам ваши сообщения. В час вы вместе со мной будете уже в Доббс-Ферри. Я принял ваше давнишнее приглашение провести отпуск в старом поместье.

– Хорошо, – сказал Бинго. – Я велю подать сюда машину, и мы тотчас же отправимся. Так я разделаюсь, наконец, со всем этим? Не правда ли?

– Ну, да, конечно.

Через полчаса они были уже на пути в Доббс-Ферри. Бинго смеялся и пел, – в это время автомобиль поднимался на холм, – и все его огорчения исчезли бесследно, словно их никогда и не было.

Глава седьмая Позор иметь идеи

1

На следующее утро, около десяти часов, Майкл Уэбб вышел через одну из балконных дверей усадьбы и остановился на террасе, пораженный красотой ландшафта, простиравшегося перед ним панорамой холмов лесов и реки. Панорама была нарисована с необычайным чувством формы и колорита на молочно-голубом фоне.

Река в утреннем солнечном свете казалась полосой расплавленного серебра. Над ней поднимались темно-зеленые холмы, с вершинами, закутанными в тюрбаны облаков, с сердцами из гранита, в которых еще тлеет память о давних раскатах грома, когда их собратья-вулканы испепеляли огнем все живущее. Они стоят, полные грез, задумчивые, непроницаемые, словно монахи со сложенными на груди руками.

В это майское утро древние холмы развевали свои изумрудные флаги с голубыми и серыми полосами, и смех раннего лета нарушал их торжественную сосредоточенность.

Майкл смотрел на сонную реку, лениво текущую по сверкающей долине; смотрел на коричневые и красные крыши города, разбросанные среди деревьев, подобно кораблям, ставшим на якорь в море зелени, и на извилистые белые следы бегущих вдалеке дорог.

Его внимание вскоре было привлечено стройным, изящно одетым молодым человеком, сидевшим на самом отдаленном от него конце террасы за столом, на котором лежала целая куча документов. Манера, с какой молодой человек разбирался в бумагах, складывая их аккуратно в пачке, и нервно двигал руками, наклоняя голову, – эта манера возбуждала в Майкле какое-то смутное воспоминание.

«Я уже раньше его где-то видел», – сказал он про себя.

Человек, сидевший за столом, поднял глаза, пристально посмотрел одно мгновение на Майкла и улыбнулся.

– Я вижу, вы меня не можете вспомнить, м-р Уэбб, – сказал он, когда они пожали друг другу руки. – Я…

– Нет, вспоминаю, – заявил Майкл. – Вы посетили меня однажды по поводу моей книги, но… – Я – Хэнтер, из компании Эллермана. Томас Хоктон Хэнтер. Я был одним из организаторов чикагского «Клуба второсортных». Когда я однажды был в Нью-Йорке, я зашел к вам, чтобы познакомиться с вами и засвидетельствовать вам свое уважение.

– Я очень хорошо помню ваше посещение, – сказал Майкл сердечно. Очень рад опять вас увидать, Хэнтер, и очень удивлен. Вы живете теперь в Нью-Йорке?

Хэнтер улыбнулся и покачал головой.

– Нет, отвечал он, – я все еще в чикагской конторе. Вы знаете, я – вице-президент компании, но я явился сюда с предложением, которое хочу сделать м-ру Эллерману. Я хочу убедить компанию принять мой план – он кивнул головой на кучу переписанных на машинке бумаг, лежавших на столе.

– Серьезное предложение, – заметил Майкл, если судить по количеству материала…

– Это – большое дело, – сказал Хэнтер важно, большое дело! Я расскажу вам идею. Знаете ли вы, что такое автомобильная батарея?

– Конечно. Ведь вы разговариваете со старым автомобильным механиком.

– Что вы? – продолжал Хэнтер. – Так вот, автомобильный фабрикант покупает батареи по контракту у фабриканта их. А я предлагаю нашей компании делать свои собственные батареи. Почему нам их не делать? Мы производим двести пятьдесят тысяч эллермановских машин в год. Завод по производству батарей мог быть загружен.

– Это вполне разумно, – заявил Майкл. И все, что здесь лежит, относится к этому вашему плану? Зачем же вам понадобилось столько материала, чтобы внушить эту простую идею м-ру Эллерману?