Взъерошенные перья

Инес сидела за своим столом и глотала кока-колу, прикрыв острый нос бумажной салфеткой, словно опасалась, что Присцилла все же не совладает с соблазном и как следует огреет ее. Для профилактики.

Я нырнул в кабинет Джейкоба и тщательно прикрыл за собой дверь. Мне отнюдь не улыбалось, чтобы Инес опять устроила нам сеанс сиренотерапии.

Бедняга Джейкоб находился, разумеется, в том же положении, в каком мы его оставили. Несколько мгновений я рассматривал старика. Сейчас, когда его птичьи гнезда не были хмуро сдвинуты, он выглядел крайне неестественно. Честно говоря, после смерти Джейкоб казался гораздо более привлекательным, чем когда-либо при жизни.

Я обошел комнату. Бордовый ковер мягко пружинил под ногами. Справа от стола в стене имелась дверь, за которой обнаружилась крохотная кухонька, оборудованная раковиной, холодильником и плитой. Из деревянной подставки торчал набор ножей. Подставка стояла рядом с раковиной на пластиковом шкафчике, одна из прорезей была пуста. По всей видимости, убийца не только ударил Джейкоба его собственной курицей, но и заколол его собственным ножом.

Это выглядело совсем уж подло.

Не будь Джейкоб жертвой, он, вероятно, испытал бы восхищение. Старикан наверняка счел бы блестящей идеей не тратиться на покупку оружия, которое все равно будет использовано лишь однажды, а потом его запрут в комнате для хранения вещественных доказательств. Убийца был сообразительным малым, у него хватило ума воспользоваться подручными средствами. Джейкоб, несомненно, порадовался бы такой бережливости.

Если бы, повторяю, жертвой стал кто-нибудь другой.

Я вернулся в кабинет. Позади стола Джейкоба находилось два высоких, узких окна, и еще одно маленькое окошко имелось на кухне. Окна, однако, были наглухо закрыты, и ни малейших следов взлома.

Создавалось стойкое впечатление, что тот, кто шандарахнул Джейкоба курицей по голове и вонзил ему в грудь нож, преспокойно прошел мимо Инес, – если, конечно, Инес сидела в этот момент за своим столом. Я вспомнил, что заметил в коридоре дверь, выходившую прямо на улицу. Но дела это не меняло – чтобы попасть в кабинет Джейкоба, убийце все равно пришлось бы пройти мимо Инес. Интересно, способна ли она уже внятно ответить на пару вопросов.

Мысль опоить ее кока-колой оказалась не так уж плоха – остроносая секретарша выглядела вполне сносно. Да что там, она выглядела просто отлично! Убийство сказалось на внешности Инес самым лучшим образом: на ее землистых щеках играл румянец, а темные глаза блестели. Присцилла накручивала телефонный диск, наверное, чтобы оповестить родственников о смерти главы куриного клана. Интересно, кому это она звонит? И почему ее голос напоминает изодранную в клочья колючую проволоку?

– …случилось после обеда, – цедила Присс сквозь сжатые зубы. После паузы она добавила: – Послушайте, Уилладетта, я ничего не знаю о завещании. Об этом вам нужно поговорить с Элтоном Габбардом.

Еще она прибавила «чертова сука», но это слышали только мы с Инес, так как Присс прорычала эти слова после того, как повесила трубку.

Я ожидал, что Инес хлопнется в обморок. Если женщина считает невозможным называть по имени мужчину, с которым только что познакомилась, то как же она должна отнестись к тому, что последними словами обозвали свежеиспеченную вдову! Но удивительное дело, Инес улыбнулась. Правда, тут же ее тонкие губы вытянулись в ниточку, но я отчетливо уловил быструю улыбку, скользнувшую по лицу секретарши. Она явно одобряла Присциллу.

Присс же уставилась на меня с таким видом, словно милостиво разрешала мне молвить слово.

Я не стал ничего молвить. Ее отношения с мачехой меня совершенно не касались. Пододвинув стул, я принялся расспрашивать Инес. Мне не особенно хотелось задавать ей вопросы в присутствии Присциллы, но, похоже, другого выхода не было. Выпускать Присс из поля зрения мне не улыбалось. Согласно нашему договору с Джейкобом, я еще два дня должен исполнять роль телохранителя его дочери. И не имеет значения, жив мой заказчик или мертв.

Первым делом я спросил, отлучалась ли Инес из приемной Джейкоба. По-видимому, я выбрал неудачное начало, потому что секретарша посмотрела на меня так, словно я обвинил ее в карманной краже. Она расправила плечи, вздернула острый подбородок и ткнула в мою сторону карандашом.

– Мистер Блевинс! Я горжусь своей работоспособностью! И я никогда не покидаю свое рабочее место. Никогда!

С этими словами Инес вонзила карандаш в пучок на голове. Я изумленно смотрел на карандаш, торчавший из волос, словно перо индейца. Она что, всегда там хранит карандаши?

– Кроме того, если мистер Вандеверт выйдет из кабинета и увидит, что меня нет на месте, он меня уволит. Не моргнув глазом.

Видимо, Инес на мгновение забыла, что Джейкоб больше не в состоянии кого-либо уволить. Да и моргнуть глазом вряд ли сумеет. Она смущенно потупилась.

– Я не хочу сказать, что он был… он был… неприятным человеком.

Бедняжка определенно принадлежала к тем людям, которые считают, что о мертвых плохо не говорят.

– Всю вторую половину дня вы никуда не отлучались?