Взъерошенные перья

Вид у секретарши стал еще более оскорбленным.

– Разумеется. За исключением пятнадцатиминутного перерыва. Но он положен мне по закону. Так что я ничего не нарушила.

Эта женщина и в самом деле считала, что может покинуть рабочее место, только имея серьезное на то основание. Представляю, что сказала бы по этому поводу Мельба! Наверное, объявила бы, что такие, как Инес, позорят профессию.

Отчет Инес о событиях второй половины дня вполне соответствовал тому, что помнил я. Около двух часов, примерно через полчаса после того, как Джейкоб вызвал к себе в кабинет сына и дочь, Р.Л. вновь зашел в кабинет родителя.

– Но он провел там всего пятнадцать минут.

– Вы слышали, о чем они говорили?

На лице Инес вновь появилось обиженное выражение. Видимо, предположение, что она подслушивает, было ничем не лучше предположения, что она время от времени покидает рабочее место.

– Разумеется, нет, мистер Блевинс. Хороший секретарь никогда не подслушивает. – Она вытащила карандаш из пучка на голове, внимательно посмотрела на него и засунула обратно. – Кроме того, дверь была закрыта. – Тут до нее дошло, к чему все эти вопросы, и она поспешно добавила: – Но мне было слышно, что они там оба. То есть я не могла разобрать, о чем они говорили, но я ясно слышала голоса обоих.

Я кивнул, и Инес поспешила продолжить, тревожно глянув на Присциллу:

– После ухода Р.Л. в кабинет к мистеру Вандеверту заходила Джолин с ежедневным отчетом.

– С ежедневным отчетом о состоянии дел?

Я тут же пожалел о своем вопросе, ибо секретарша пустилась в нудные объяснения, как следует подсчитывать убиенных бройлеров. И как эти самые бесчисленные бройлеры выглядят на графиках. Инес раскраснелась, глаза ее сверкали, словно она излагала не скучнейшую вещь на свете, а эпос о куриных судьбах. «Сага о Форсайтах» бройлерного мира. Должно быть, у этой женщины нет других забот в жизни.

– Сколько времени, по вашему мнению, провела там Джолин? – перебил я ее.

Как ни странно, Инес еще больше покраснела и уткнула взгляд в пол.

– О, всего несколько минут. Никто из женщин не задерживался подолгу в кабинете, потому что мистер Вандеверт вел себя… несколько фамильярно.

Последнее слово она прошептала. Лицо Инес выглядело так, словно она изгваздалась в румянах. Впалые щеки, острый нос и острый подбородок так и пламенели.

Должно быть, вид у меня был довольно глупый, потому что Инес нетерпеливо дернула плечом, будто выдала сокровенные секреты человеку, который ни бельмеса не смыслит в этой грешной жизни.

– Джейкоб Вандеверт вел себя с дамами несколько фамильярно. – Ее впалые щеки напоминали подвядшие помидоры. – Если вы понимаете, что я имею в виду.

Судя по тону, она считала меня полным кретином. Но я все прекрасно понял: Инес хотела сказать, что Джейкоб был старикашкой с грязными мыслями.

Я глянул на Присциллу. Похоже, для нее это не было новостью. Серые глаза спокойно встретились с моими, словно говорили: «Этот человек был полным дерьмом».

Согласитесь, было от чего удивиться. В конце концов, Джейкоб мертв, и кроме того, он был ее отцом. Разумеется, Присциллу трудно назвать папенькиной дочкой, но и Джейкоб не производил впечатления любящего папаши.

Инес подалась ко мне и доверительно прошептала:

– Как вы думаете, почему я перестала пользоваться косметикой? – Она вздернула бровки, словно ожидая ответа.

Для меня ответ был очевиден – потому что косметика вряд ли помогла бы, напрасная трата денег. Но я промолчал. Не сказал ни словечка.

К счастью, Инес, похоже, не умела читать мысли.

– Потому что выглядеть привлекательно было небезопасно! – торжествующе воскликнула она.

Неужто бедняга и впрямь считает, что стоило ей прибегнуть к услугам теней и помады, и Джейкоб потерял бы голову? Глядя на узкое лицо, нос-бритву и темные глазки-пуговки, я решил, что Инес заблуждается самым прискорбным образом. А еще я решил, что, вероятно, не стоит развивать эту тему.

– Когда Джолин вышла из кабинета, вы ничего не слышали?

– Я слышала голос Джейкоба, когда там была Джолин. Я не могла различить, о чем он говорит, но вполне отчетливо слышала его голос. После этого, около трех часов, я отправилась на перерыв.

Если секретарша говорит правду, то получается, что до трех часов Джейкоб был жив.

Инес сунула нос в стакан с кока-колой, всем своим видом показывая, что больше ей нечего сказать. Однако она пропустила довольно большой кусок от трех часов и до того момента, когда мы с Присциллой вошли в кабинет и обнаружили тело Джейкоба. Я ждал. Но дождался только, что она вынула нос из стакана с кока-колой и недовольно уставилась на меня.

– А вернувшись с перерыва, вы что-нибудь слышали?

Инес посмотрела на Присциллу.

– Ну…

Для женщины, которая пять минут назад вопила как недорезанная сирена, она сейчас говорила слишком тихо.

– Да? – ободряюще сказал я.

– Ну… – протянула Инес, все еще глядя на Присс.

Может, пойти порасспросить Джейкоба? Глядишь, пользы больше будет.

– Послушайте, сегодня днем к Джейкобу никто не заходил?

Румянец Инес приобрел багровый оттенок.

– Ну, был один человек. Но это совсем ничего не значит. Она даже мухи не обидит…