Взгляд из-подо льда

Совсем немного прошло времени, как он заметил хороший поклёв у первой лунки, возле которой он сидел на ящике, поглядывая на вторую. Пауль был в приподнятом настроении. Мартовская погода бодрила, солнце хоть и не пригревало, но радовало своим присутствием.

– «Эх, благодать», – подумал Пауль, сидевший на рыбалке уже около часа, и достал из второго бокового кармана рюкзака термос с горячим кофе.

Согревшись, он осмотрелся по сторонам. Во второй лунке поклёвка отсутствовала, и он принялся присматривать новое место.

Продолжая сидеть у первой лунки, он видел берег со своей «внутренней» стороны. Поодаль, хоть он и плохо видел, заметил интересное место. Из-за нерастаявшего льда у неровной береговой линии виднелась частично затопленная конструкция, похожая на мосток, обнесённая льдом и по бокам обрамлённая заледенелым гербарием.

– Подходящее место для рыбы, – проговорил Пауль сам себе вслух, подумав умом рыбы, и направился к обнаруженному месту. Август лениво побрёл следом.

Опустившись на колени, Пауль принялся очищать лёд от снега. Очистив для себя достаточную площадку, он решил ещё захватить саму впадину, образовавшуюся в перепаде между обрывом и мостиком. Похоже было на то, что опорой для моста когда-то служили брусы лиственницы, которые или со временем, или по другой причине частично разрушились и потонули. Место затопления и уровень берега образовали бухту, в которой Пауль намерился сделать ещё одну лунку.

Он подполз ближе к образовавшейся бухте. Место было защищённое от ветра, где-то лёд был тонким, где-то чуть толще, а были участки, на которых сочилась вода. Пауль принялся отбрасывать руками скопившийся снег в сторону с места, защищённого от ветра, как вдруг что-то как будто мелькнуло в толще льда. Подо льдом пошла небольшая волна, вызванная перекидыванием снега в участки голой воды. Волна скрыла манящий яркий блеск, похожий на вильнувшую поверхность тела крупной рыбы, попавшейся на глаза Паулю. Он слегка наклонился. Чуть переведя вес тела вперёд, заглянул сквозь нетолстый лёд не сбоку, а глядя уже прямо перед собой. Его лицо охватил ужас. На него сквозь лёд был уставлен взгляд. Такой пронзающий, из самой глубины. Белоснежное лицо девушки, погруженное в прозрачную холодную темноту, и ближе к самой поверхности, почти шаркая по внутренней стороне льда, мелькал металлический кулон, висевший на длинной цепочке, обвивающей шею девушки, играя своими движениями и ловя свет солнца, преломляя его сквозь лёд и ярко поблёскивая на лице Пауля.

Шарите. Апрель 2020 года

Из психиатрической больницы Шарите пропала важная пациентка – Адриана Мерч. Разумеется, для врачей все пациенты должны быть важны, но Адриана являлась дочерью чиновника, метившего на должность обер-бургомистра Берлина на предстоящих выборах. Она в последнее время шла на поправку, и родители надеялись, что наконец, после длительного лечения, дочь скоро выпишут и она начнёт нормальную жизнь вне стен учреждения.

На следующий день после пропажи Адрианы об этом уже говорил весь город. Было написано четыре заявления в полицию. Первое заявление – об исчезновении пациентки – написал главный врач больницы, три других написала семья Мерч. Одно заявляло о пропаже дочери, второе – по обвинению больницы в том, что, находясь на лечении, их дочь пропала, и ещё одно – с обвинением персонала больницы в передаче информации прессе.

Местные тележурналисты оккупировали здание больницы и дом семьи Мерч. Уже никто не скрывал и не сомневался в том, что пропавшая девушка, лежавшая несколько лет в психиатрической больнице, и есть дочь местного конгрессмена. Фотографии Адрианы, громкие заголовки – весь инфомир заговорил о её исчезновении.

На домашний телефон Мерчей постоянно поступали звонки. Звонили волонтёры, просто знакомые – сказать слова поддержки, репортёры, друзья, друзья друзей, школьные друзья, адвокаты и наконец частные детективы.

Тысячи волонтёров обходили город и его окрестности. Все искали Адриану Мерч. По Берлину были развешаны её фотографии, по радио и телевизору бесперебойно раздавались оповещения о поисках, отчёты о пройдённых километрах волонтёрами, у всех была эта новость на слуху.

Целый месяц ушёл у полиции на то, чтобы опросить семью Адрианы, персонал больницы, на организацию обысков, но всё это не дало результатов.

Отчаяние в семье Мерч было колоссальным. Мать, уже переставшая реветь после месяца безуспешных поисков, часами сидела в комнате дочери. Исхудавшая, будто лишённая навсегда дара речи, она сидела то у кровати, то за столом, то возле окна в зашторенном полумраке с опущенным лбом на скрещённые руки, лежавшие на подоконнике. Она перестала походить на себя, и Богу только известно, что происходило в её голове. Будучи всю жизнь женой политика, официальной персоной, она привыкла хранить имидж семьи, и поэтому на людях она держалась более чем достойно. И, зная положение мужа, существовала так, будто бы не разделяла с ним горе, а тихо несла траур где-то внутри себя.