Взгляд на жизнь с другой стороны

Мы прибыли в Ригу очень дополнительным поездом в пять часов утра. Для того чтобы устроиться в гостиницу, нужно было позвонить сначала в местное министерство ответственному человеку, а министерства, как известно, начинают работать не раньше девяти. Пришлось нам голодным и усталым, бросив вещи в камере хранения, плестись в город, осматривать Ветс-Ригу.

Почти сразу мы поняли, почему Прибалтика считалась в Союзе внутренней заграницей. Совсем рядом с вокзалом мы наткнулись на уютнейший кабачок, спокойно работающий в такую рань. По старой каменной лестнице мы спустились в полуподвал и получили по рюмке цитрусовой водки, по кружке прекрасного холодного пива, горячую глазунью с беконом и очень вкусный, пахучий кофе. В Москве это было невозможно ни в разгар дня, ни вечером, ни, тем более вот так, ранним утром. Я думаю не надо говорить о том, что нам очень понравилась старая Рига, которую мы пошли осматривать ужесовсем в другом настроении.

Латвийский министр определил нас в гостиницу Юрмала. Всё-таки ж середина лета и мы у самого моря. Естественно, первым делом мы пошли купаться. Мы разделись до плавок, бросили свои вещи под соснами и не спеша подались к воде. Вид респектабельных людей бомондно гуляющих вдоль берега в летних пальто и головных уборах мог бы нас остановить, но не остановил, мы зашли в воду.

Вода оказалась несоленой и очень холодной, встречный ветер обдавал нас брызгами, но мы упорно шли вперед по колено в воде. Метров через пятьдесят, когда глубина достигла примерно метра, мы быстро окунулись и побежали обратно. Бег под холодным ветром с брызгами совершенно не согревал. Мне давно не было так холодно. Хорошо, что по пути к морю, мы зашли в магазин и взяли бутылку. Пара глотков из горлышка всё той же цитрусовой вернули меня к жизни.

Выйдя из гостиницы уже поздно вечером, мы обнаружили, что на первом этаже расположен ночной ресторан. Мы тут же направились к его стеклянным дверям. Это была экзотика. Солидный швейцар в дверях, молча перекрыл нам дорогу. Мы начали что-то объяснять, трясти карточками гостиницы, но тот только качал головой, нет мол, и всё. Руссо-туристо нам объяснили, что без галстуков сюда нельзя. Мы поднялись в номер, надели пиджаки и галстуки, но этот русофоб опять нас не пропустил. Второе препятствие оказалось проще – нужно было взять билеты здесь же, в двух шагах от швейцара.

Наконец, мы оказались внутри. Это был большой скучный зал со столиками и площадкой для танцев. В соответствии с купленным билетом, нам выдали по коктейлю и по нескольку маленьких бутербродов. Кухня по случаю ночного времени оказалась закрытой. Публика состояла по большей части из москвичей. Марк остался гулять с какими-то своими старыми знакомыми, встреченными тут же, а я, выпив свой коктейль, ушел спать.

На следующий день в Риге мы сходили в настоящий, хороший латвийский ресторан. Соблюли дресскод, купили билеты, поулыбались швейцару и метрдотелю. Нас провели в очень уютный зальчик, посадили за столик. Мы пили московскую водку и кофе с рижским бальзамом, очень вкусно поели. Обслуживание было выше всяких похвал. Правда я немного испугался, когда возле только что вставленной мной в рот сигареты вдруг, откуда ни возьмись, появилась горящая спичка. Но к этому не долго привыкнуть.

Да, на всей остальной территории Союза этого не было. Трудно было представить себе такое обслуживание в Москве, а тем более в Туле или Крыжополе. А здесь была внутренняя заграница. И дело даже не в тихом ресторанчике с приличной публикой тихо наслаждающейся уютом и внимательным к себе отношением, дело в общем отношении к жизни и окружающим тебя людям. Когда в 1988 году в Москве появились кооперативные кафе, они были такими же уютными, как этот рижский ресторанчик, но просуществовали недолго. Довольно быстро они стали точно такими же, как обрыдшие всем ресторанус-советикус. Что? Рестораторы у нас такие дурные? Нет, спрос рождает предложение. У нас ходят в ресторан не для того, чтобы отдохнуть под тихую музыку, а чтоб гульнуть «на широкую ногу», а какая разница после второй бутылки, что у тебя стоит на столе? И как можно официанту культурно обслужить вдребезги пьяного человека? И это во всём. Почему на фоне щемяще прекрасной русской природы везде попадаются брошенные котлованы и стихийные помойки? Почему все дороги в колдобинах? Почему правительства наши, какому бы очередному «-изму» они не поклонялись, никогда не думают о людях? Это всё явления одного порядка, но… Нет ответа! Только находясь далеко от родины, начинаешь понимать, что Россию невозможно просто любить или не любить, её можно только любить и ненавидеть одновременно.