Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ)

- Наперегонки?

Арессэ сперва ответил непонимающим взглядом, а потом тоже заулыбался, упираясь поудобней для удобного старта.

- А давай!

Так возить мусор оказалось гораздо интересней. На третий раз даже Калайнис объявила, что готова помочь, и пришла к финишу вровень с Арессэ.

Четвёртый забег был решающим. В первых двух Арессэ и Ондо успели по разу выиграть, и проиграть теперь не хотелось особенно. Они даже поспорили немного, чья тачка нагружена сильней и не нужно ли сравнять вес – пришлось привлекать арбитра в лице Калайнис, которая торжественно возложила на тачку Ондо рваную рукавицу и объявила начало забега.

Сначала вперёд вырвался Арессэ, но перед поворотом, объезжая корыто, промахнулся ногой мимо верхней ступени и подзадержался: немного – но позволяя себя обойти.

Ондо ещё поднажал, воодушевившись, - да так удачно, что когда он замедлился, останавливая тачку перед краем стены, рукоять выскользнула из вспотевших ладоней, разогнавшаяся тачка скрипнула краем о перила, задумалась о чём-то на секунду и медленно и величественно перевалила через край.

- Эй! – возмущённо крикнули снизу почти одновременно с глухим ударом и треском. – Осторожней там!

Сбавивший скорость при виде аварии Арессэ благоразумно остановил свою тачку подальше – ещё и прислонил к парапету на всякий случай – и они с Ондо осторожно глянули вниз, ожидая худшего.

И выдохнули с облегчением. Тачка, на удивление, не развалилась и даже не попала никому по голове, просто прилегла на бок на самой вершине мусорного холма, селевым потоком выплеснув своё содержимое к его подножию. Рваная рукавица трепетала на обтянувшей опасное место верёвке, как победный флаг.

С другой стороны верёвки стояли, глядя на них снизу вверх, двое из компании Амбаруссар: парень, на чью лютню они тогда опрокинули сугроб, и девушка с мелкими косичками, заплетёнными цветной ниткой. При виде знакомых лиц они сперва заухмылялись, а потом разом стали преувеличенно серьёзными и строгими.

- Осторожней надо! – сообщил парень, укоризненно качая головой. – Что же вы так. Вдруг бы кто-то проходил, а вы тут тачками швыряетесь. Стройка всё-таки, тут нужна ответственность и осмотрительность.

- А нечего тут ходить! – звонко откликнулась Калайнис, успевшая, оказывается, подойти, пока они любовались мусором. – Вон, верёвкой обтянуто специально для таких как вы. Стройка всё-таки.

Снизу зафыркали, и продолжили ещё обмен любезностями, пока трое тачкометателей выковыривали свой снаряд из образовавшегося кратера, вытряхивали оставшийся внутри мусор и тащили к лестнице, убедившись, что снаряд действительно не пострадал.

Когда Арессэ подныривал под верёвку, девушка с косичками заботливо протянула ему снятый с верёвки подарок:

- Варежку свою не забудь.

Арессэ отмахнулся в сторону приятеля: “Это его”, - Калайнис подтверждающе закивала, и все трое рассмеялись.

- Оставь себе, - великодушно предложил Ондо. – На память.

- И в знак того, что мы больше не будем на вас ничего сбрасывать, - добавила Калайнис, и они опять рассмеялись – теперь уже впятером. На стену эти двое тоже за ними увязались.

- По рассказам похоже, что у вас это добрая традиция, - сказала девушка с косичками, пока они поднимались по лестнице. – Заложенная этим вашим… звездочётом ещё на первом карьере.

- Он наверху прячется? – спросил лютнист.

- Нет, внизу, - Арессэ махнул в сторону озера. – Что-то там считает как раз. А что? Скучаете?

- Вообще да, - хмыкнула девушка, помахивая рукавицей. – Мы уезжать собирались, но Карнистиро потерял один мешок зерна из десяти тысяч и считает, что это достаточный повод лично расспросить всех и каждого.

- А вы тут при чём? – удивлённо поднял голову Ондо, поднимавшийся спиной вперёд, волоча за собой тачку.

- Вот и мы не понимаем. - Верные Амбаруссар как-то подозрительно хитро переглянулись, но тем и ограничились.

Убирать на стене было почти уже нечего, оставшегося хлама едва хватило ещё на одну тачку (которую к краю подвезли медленно и аккуратно, как по весеннему льду), но все пятеро просидели там ещё добрых полчаса, обсуждая последние новости. Девушка с косичками назвалась Нинвен, лютнист – Хельянвэ, и про визит Нолофинвэ они знали из первых рук, но главным образом не о результатах его разговора с лордами, а о том, как именно в это время чуть не подрались верные. Это они охотно рассказали в красках, а потом перешли на байки из разъездов и с охоты, которые и продолжали травить, пока заглянувший на стену Халион не разогнал весёлую компанию работать по разным углам.

***