Взгляд со стороны

И больше никаких комментариев Пантелеймон на эту тему не давал даже самым близким и столь же редким посетителям его жилища.

Бывали времена, когда за этим столом за чашкой ароматного чая собиралась большая дружная компания. Бывало, даже сам Смотрящий сиживал здесь, помешивая мельхиоровой ложечкой и прихлебывая из граненого стакана в медном подстаканнике. Но все проходит. Дела и заботы разбросали «носорогов» по дальним рубежам, и «большое чаепитие» стало редкостью. Пантелеймон не блистал портняжным искусством, посему новоиспеченный послушник был обернут им в мешковатый суконный подрясник, фасон которого батюшка почерпнул на просторах глобальной информационной сети. Позвякивая стеклом о медь и с большим вдохновением поедая нечто под названием «пряник», Хоххи благодарно впитывал батюшкину интерпретацию истории нового времени с примесью прикладной философии.

– …и вот когда Алые Князья поняли, что не одолеть им человеков, крепких духом, решили они создать таких же отчаянных бойцов, да не пару-тройку, а целую армию. Согнали они женщин целой планеты вместе и какие уж зверства использовали, мне неведомо, но народились от того миллионы маленьких уродцев, и стали Алые готовить их к войне беспощадной, не на жизнь, а на смерть!

– Батюшка, а как же так случилось у Алых, что все созданные ими Дети гнева были мальчиками?

– Полагаю, сын мой, что девочек они умерщвляли. Не перебивай. Поднялось тогда благородное воинство людское, да и бросилось грудью на защиту деток этих ущербных от захватчика коварного. А во главе воинства встал великий рыцарь в черных латах по прозвищу Черный Ярл. Спустился он на твердь земную из облака кровавого и прорычал на весь свет: «Доколе позором умываться, доколе упырей терпеть?!!» Страшные твари адовы вставали на их пути, неистовой силой нечистыми наделенные, но ничто не могло остановить Ярла. Клинок его заговоренный рубил отродий, как коса пшеницу. В общем, понавешало это воинство люлей краснозадым – мама не горюй!

Пантелеймон покрякал, прочищая горло, и залил туда еще один стаканчик горячего ароматного напитка.

– Собрали добры молодцы ребятишек, из плена вызволенных, да и отправили всех на планету Светлая. Это наша с тобой теперь планета. И входит она в великую Российскую империю. Император, кстати, хороший человек, мудрый и сильный, с соседями дружит, нам помогает, ну и мы, если что, только свистни…

Ага, значит… И Черный Ярл заветом своим и дланью железной указал этим детишкам путь. Стать им воинами, но не тьмы, а света! Вырасти сильными и защищать свою родину так же, как защищали ее люди добрые и отцы их и деды от супостата всякого, который с мечом своим да уставом норовит и по сей день козни строить и смуту на нас нагонять! А друг и соратник его, аббат Ноэль, прислал своих учеников из людей, чтобы присмотрели они за детенками, чтобы наставили их на путь истинный, чтобы объяснили им (вот как я теперь тебе), что есть благо и добро, а что есть ложь и злодеяние. И для учения этого было выбрано место, и стало оно храмом, и всякий из Детей гнева, приходящий туда, находил поддержку и доброе слово, наставление и одобрение. И я сюда пришел желторотым, без роду и племени, и нашел здесь свою семью.

Еще один стаканчик в батюшкиной когтистой лапище наполнился кипятком. Воспользовавшись паузой, послушник вновь попытался перейти в атаку:

– А может, они, князья эти, девочек не умерщвляли, а увозили на другую планету и там готовили другую армию? Про которую никто вовремя так и не узнал?

– Логично, но мне доподлинно неизвестно.

– А в чем же разница, если Алые хотели в армию малышей отправить, а Черный Ярл сам в итоге так и поступил?

– Разница в свете и тьме, насилии и свободе! Мы за Ярлом сами пошли, он нам как отец, а то и поболе того!

Батюшка со знанием дела макнул «деревянный» пряник в чай.

– Теперь твоя очередь рассказывать.

Хоаххин шевельнул плечами и поставил подстаканник на стол.

– …долго шли сестры по ледяной пустыне, не день и не ночь. И вот встали перед ними горы, по которым вниз спускалась ледяная река. И тогда Архан Реста указала на скалу и пещеру в ней, и приказала войти в эту пещеру, и разжечь огонь, и готовить это место для жизни…

* * *

– Пасуй, пасуй, да не тяни, ах, хвост-чешуя…