Взгляд тигра

У Чабби телефона не было, пришлось звонить ближайшему соседу, чтобы тот его позвал.

– Чабби, вражеский флот объявился, – предупредил я. – Здоровенный плавучий бордель на стоянке почтового судна.

– Какие мои действия, Гарри?

– Пошевеливайся. Прикрой канистры с водой сетями, пусть думают, ты рыбу ловить собрался. Выходи в море и двигай в бухту Черепахи. Как стемнеет, загрузимся с берега и пойдем к Пушечному рифу.

– Жди через два часа. – Он повесил трубку.

Вельбот пришел на пятнадцать минут раньше. На Чабби можно положиться, как на себя самого, почему я и люблю иметь с ним дело.

Как только солнце опустилось за горизонт и видимость упала до ста ярдов, мы выскользнули из бухты Черепахи и к восходу луны были далеко от острова.

Сидя под брезентом на ящике с гелигнитом, мы с Шерри обсуждали прибытие «Мандрагоры» в Гранд-Харбор.

– Первым делом Мэнни даст своим людям монет и пошлет шататься по барам и забегаловкам, выспрашивая, не видал ли кто Гарри Флетчера. Доброхоты толпой кинутся докладывать, что мистер Гарри зафрахтовал лодку Чабби Эндрюса и что мы ныряем за морскими раковинами. Могут на Фредерика Коукера навести, а тот за хорошую мзду все выложит.

– Что Резник тогда сделает?

– Узнав, что я не утонул, он жутко раскипятится, а как остынет, пошлет несколько человек в бухту Черепахи обыскать бунгало. Те, естественно, вернутся с пустыми руками. Очаровательная мисс Лорна Пейдж отведет их на якобы место кораблекрушения у Большой Чайки. Дня три все будут счастливы и при деле, пока сообразят, что, кроме корабельного колокола, ничем не располагают.

– А потом?

– Тогда Мэнни взбеленится по-настоящему. Лорну скорее всего ждут неприятности. Что будет дальше – не могу знать. Нам остается не мозолить никому глаза и вкалывать под водой, как семейству бобров, чтобы добраться до золотишка полковника.

* * *

На следующий день прилив не позволял проникнуть в заводь почти до полудня, и у нас было время подготовиться. Из ящика с гелигнитом я извлек десяток желтых шашек, похожих на восковые, а остальную взрывчатку закопал в пальмовой роще, подальше от лагеря. Мы с Чабби собрали и проверили подрывное устройство из двух транзисторных батареек по девять вольт и обычной коробки переключателей – хитроумную самоделку, однажды доказавшую свою эффективность. Еще у нас было четыре катушки изолированного медного провода и коробка из-под сигар с обернутыми ватой серебристыми детонаторами, в том числе замедленного действия.

Рассевшись поодаль друг от друга, мы подсоединили электрические детонаторы к самодельным контактам, которые я припаял. Теоретически работа с взрывчаткой – дело нехитрое; на практике все гораздо сложнее и опаснее. Подвести провода и нажать кнопку любой дурак сможет, а вот добиться нужного результата – целое искусство.

Как-то раз у меня на глазах пол-ящика взрывчатки извели на небольшое дерево, а ему хоть бы что – только листья облетели да кора местами отвалилась. Мне достаточно полбруска, чтобы аккуратно свалить такое же поперек дороги и наглухо ее заблокировать, причем крона не пострадает. В подрывном деле я, можно сказать, артист, и всему, что умею, научил Чабби. Он от природы не без способностей, но артистом его не назовешь – грохоту и шуму радуется просто по-детски. Сейчас, возясь с детонаторами, он от избытка чувств даже напевал под нос.

За несколько минут до полудня мы заняли свое место в заводи, и я спустился на дно один, с пневматическим ружьем для подводной охоты. Наконечник копья придумал и сделал сам: острый как игла, с двадцатью четырьмя мелкими шипами – вроде тех, какими туземцы племени батонка добывают зубатку в реке Замбези. Под шипами – четырехдюймовая крестовина, чтобы добыча не соскользнула вниз и не напала на меня, когда возьмусь за другой конец копья. Под стволом висел свернутый кольцами прочнейший нейлоновый линь.

Перебирая ластами, я подплыл к амбразуре, на несколько секунд зажмурил глаз, привыкая к темноте, а после осторожно заглянул в квадратное отверстие, просунув впереди себя ружье.

Учуяв мое присутствие, свернувшаяся в клубок мурена расправила темное скользкое тело и попятилась, обнажив грозные желтые клыки. Огромный старый самец, толщиной с мою голень и длиннее, чем размах рук, угрожающе вздыбил гриву спинного плавника, заколыхавшуюся в воде.

Я тщательно прицелился, выжидая, когда он повернет голову и станет более надежной мишенью. Ощущения в эти секунды были не из приятных: рассчитывать можно всего на один выстрел, и, если бы я промахнулся или не туда попал, мурена бы на меня бросилась. Выловленная мурена легко прогрызает деревянную обшивку ялика – только щепки летят. Такие клыки в два счета справятся с резиновым костюмом и доберутся до костей.

Гигантский угорь следил за мной и медленно извивался, словно рассерженная кобра. С предельного для точного выстрела расстояния я ждал подходящего момента, и наконец агрессия чудища перешла во вторую стадию – раздув горло, мурена повернулась в профиль.