Взгляд в прошлое

Маруся была очень красивой девочкой. Ее походка, грация, и то, как гордо она держит голову, говорили о том, что в ее жилах течет благородная кровь. А еще Маруся была очень умной, и об этом сразу же говорили ее глаза. Уже по глазам было видно, что она все понимает. Ум и красота в одном экземпляре – редкое сочетание даже для настоящих благородных женщин. А какая воспитанность! Хотя кто ее мог воспитывать? Этот алкаш, у которого она жила в деревне? Это наверно у нее врожденное. Она часто приходила к соседям, садилась возле порога дома, и спокойно ждала, когда на нее обратят внимание. Только умными глазами за всеми наблюдала. Она отнюдь не выпрашивала себе кусок хлеба или мяса, это было ниже ее достоинства. Она ждала, когда соседи сами догадаются, что она голодная, и ее нужно покормить. Судя по всему, ее хозяин кормил ее или очень редко, или вообще не кормил. Голос она подавала только после того, как ее покормят, и только для того, чтобы поблагодарить за это хозяев. Если верить в переселение душ, то в прежней жизни она, скорее всего, была графиней. Наверно поэтому, и имя у нее было не собачье, а женское. Маруся считалось дворнягой, но скорее всего, дворнягой она была только на половину. Много чего у нее было от породы колли. Такой же красивый рыжеватый окрас, и такая же форма тела, вот только роста она была небольшого, хотя, в общем то, такого же, как и все местные дворняги.

С Марусей я познакомился лет пять назад. Как-то вечером она прибежала к нам на дачу, села возле порога дома, и молча наблюдала за нами. Когда мы на открытой веранде сели ужинать, она смотрела на нас с таким укором, как будто говорила: «Что же вы так, сами кушаете, а я сижу голодная». Жена дала ей хлеба, и пару кусочков колбасы. Маруся спокойно, с достоинством все это съела, пару раз тявкнула, как будто благодарила за еду, и легла, положив голову на передние лапы.

– Еще хочешь? – спросила жена.

– Гав, – ответила Маруся.

– Наверно хочет, – сказала жена, и дала Марусе еды побольше.

Съев все до последней крошки, Маруся еще пару раз тявкнула, благодаря за ужин, и осталась у нас на даче ночевать. Мы опасались, что ночью она будет лаять на бегающих вокруг дачи собак и не даст нам спать, но наши опасения оказались напрасными. Она вела себя чинно и благородно, ни на каких собак не лаяла. Залаяла только один раз, когда в нашу улочку заехала машина и из нее вышли два мужика. Видимо они пытались выехать через наши дачи на трассу, и заблудились, что не мудрено, здесь нет выезда на трассу, гаишники выезд перекопали. Провела Маруся с нами и весь следующий день, а когда мы вечером уезжали домой, провожала нашу машину аж до выезда на дорогу, а потом вернулась к дому своего хозяина. Когда мы на следующие выходные приехали на дачу, Маруся встретила нас возле поворота на нашу улицу, радостно завиляла хвостом, пару раз тявкнула, приветствуя нас, и побежала впереди машины к нашей даче. Она все запомнила, и дачу, и машину, и нас. Выходные дни она снова провела у нас. Все так же днем спокойно лежала возле порога дома, не путалась под ногами и никому не мешала, спокойно ждала пока ее покормят. А ночью, как и положено умной собаке, охраняла наш покой, лишний раз ни на кого не лая. Золото, а не собака. Теперь Маруся встречала нас в каждый наш приезд на дачу, и оставалась там, пока мы оттуда не уезжали. А когда мы во время отпуска целый месяц жили на даче, Маруся все время жила у нас, и даже не думала возвращаться к хозяину. Было видно, как она огорчилась, когда мы уезжали. Ей явно не хотелось возвращаться к хозяину.

Так продолжалось несколько лет. Потом она на некоторое время пропала. Не было ее месяца два, или больше. А потом пришла на дачу с маленьким щенком. То ли перед нами хотела похвастаться своим сыном, то ли его с нами хотела познакомить, чтобы знал, куда можно приходить за пропитанием, но больше с ним вместе она у нас не появлялась. Все так же продолжала встречать нашу машину, спокойно ждала пока ее покормят, но съедала уже не все, часть корма относила своему щенку, и возвращалась обратно. Поздней осенью, когда мы уже сгребали на даче опавшие с деревьев листья, Маруся опять пришла к нам со своим щенком. Правда щенком теперь его уже было сложно назвать. Это был толстый, сверх меры откормленный бутуз, с телом в виде цилиндра, по размеру уже как половина мамки. Они сели неподалеку от нас и молча за нами наблюдали. Но малыш долго такого сидения не выдержал, подбежал к нам и начал путаться под ногами.

– Уйди отсюда, и не мешай! – отогнал я его.

Он совсем не был похож на Марусю, как внешне, так и по уму. В его глазах ничего умного не наблюдалось. Когда я его отогнал, он начал кувыркаться в куче собранных листьев.

– Ты чего листья разбрасываешь?! Ну ка брысь отсюда! – закричала на него жена.