Взгляд в темноту

Голос твой будет эхом звучать вдалеке,

Если вспомнишь ещё обо мне.

Будут годы идти, будет ветер и снег,

Будут бури, но прочен мой дом.

Я тебя отпущу, и растает твой след

Под холодным осенним дождём.*

От этих простых слов вдруг стало грустно. Снова напомнили о себе прежние сомнения. Возможно, напрасно она вообразила себе, будто их с Ристоном может ожидать не неизбежное расставание, а что-то другое?..

Точно на расстоянии услышав её мысли, Киллиан вошёл в библиотеку и приблизился к ней.

— Решила занять себя чтением? — поинтересовался он, бросив взгляд на книгу, которую Алита не успела закрыть.

— Просто размышляла.

— О чём же?

— Обо всём. Сегодня утром я поговорила с альдом Торнбраном, но… Не уверена, что он прислушался к моим словам.

— Главное, что ты их всё же сказала.

— Возможно, мне не следовало быть такой… откровенной с ним? Ведь люди обычно не говорят всего, что думают. Держат свои мысли при себе и…

— Прекрати сомневаться! — перебил её Ристон. — Если ты посчитала нужным высказать всё, значит, оно того стоило. Пусть даже никто и никогда ещё Сайласу Торнбрану подобного не говорил.

— Вы действительно так думаете?

— Я думаю, что немного свободы в выражении своих мыслей и чувств никому не помешает. Потому тебе ни к чему корить себя за вашу с ним беседу. Вспомни — я даже не говорю о том, что ты была слишком сурова ко мне в своём письме. Но ты и к себе чересчур строга. Али, Али, когда же ты позволишь себе просто жить, перестать вечно беспокоиться и отдаться на волю случая?!

— Только я? А вы? Разве вы сами не так же живёте, альд Ристон?

Чтобы смотреть ему в глаза стало проще, она даже поднялась с кресла и упрямо не отводила взгляда, почти физически ощущая, как с каждым мгновением всё прочнее становится нить, связывающая её с этим человеком.

***

Теперь они стояли друг напротив друга. Киллиан больше не приближался и всё же мог ощущать запах её волос, видеть, как вздрагивают ресницы девушки, как отчаянно она старается удержать оборону, не обрушивать на собеседника рвущихся с языка слов, однако сама же сдаётся под их натиском. Ему не хотелось, чтобы Алита снова ушла в себя, стала сдержанной и далёкой, и больше всего Ристон сейчас боялся, что в библиотеку кто-нибудь войдёт, ненамеренно помешав им.

— Разве не вы настаивали на том, что я должна говорить с вами исключительно вежливо и официально, потому что иначе нас могут неправильно понять? — выпалила она. — Разве не вы демонстрировали мне, что я недостойна вас, потому что неподобающе выгляжу и не имею привычки к роскоши? Разве не вы закрываетесь от собственной магии и самого себя — такого, какой вы на самом деле?

— Высшие силы, Али! — ответил он, делая шаг вперёд, не обращая внимания на то, что она отступает назад — к стене. — Я и не предполагал, что ты всё так воспринимала. Поверь, у меня и в мыслях не было… Ты не просто достойна. Ты — единственная, кого мне хочется видеть рядом.

— Но моя работа…

— Твоя работа? Посмотри, куда она тебя завела в то время, как твой начальник ничуть не беспокоится о твоей безопасности! Кровь, ложь и лицемерие! И ради этого ты сбежала от меня и из Бранстейна? Чтобы всё глубже погружаться в подобную среду?

Киллиан смотрел на неё и мысленно удивлялся тому, как ей — при такой-то работе! — удалось сохранить свою чистоту, непоколебимые принципы и веру в лучшее. Грязь к ней будто не прилипала. Но могло ли так оставаться всегда?..

— Доверять кому-то — вовсе не означает быть слабой, — произнёс он, стараясь говорить спокойно и твёрдо. — И желание разделить жизнь с другим человеком вполне естественно даже для тех, чьи участи так несхожи, как наши. Я не стану заявлять, будто за нас решает судьба, потому что отдаю себе отчёт как в том, что мне нужно, так и в каждом сказанном слове.

— Мне известно, что вы человек чести, альд Ристон. Сначала женились на нелюбимой женщине из-за того, что о том, умирая, попросил кузен, затем готовы были принять меня только потому, что так предписывают традиции. Но ведь всё может поменяться, например, в королевстве примут новый закон, и тогда брать в жёны сестру покойной супруги станет запрещено.

— Что ж, значит, мы должны пожениться до того, как что-то изменится.

— Всё из-за той ночи, которую мы не можем вспомнить? — спросила Алита, и голос её дрогнул. Она опустила глаза, но убежать не пыталась, что обнадёживало. — Вы беспокоитесь о том, что тогда мы могли…

— Видишь ли… Думаю, в ту ночь нас чем-то опоили. Каким-то эликсиром вроде тех, которые одно время были на редкость популярны среди студентов-магов, но розги воспитателей быстро выбили из парней желание экспериментировать. Однако умельцы остались, несмотря на запрет подобных зелий. Эффекта хватает на некоторое время, иногда надолго.