Взгляд в темноту

— Не слушай никого, — посчитав нужным вмешаться, Киллиан протянул руку и легко коснулся плеча Эмриса. — Альд Торнбран — крепкий старик. Не волнуйся.

На друга было жалко смотреть. Его лоб перечеркнула глубокая складка. Обычно смугловатая кожа сейчас казалась бледной, точно лицо Эмриса присыпало мукой, а руки заметно дрожали. Впрочем, в том мог быть виноват и алкоголь. Всё же умеренностью приятель не отличался и за проведённые в замке дни употребил куда больше нормы.

— Уж не знаю, что и думать, — выдохнул он. — Иногда мне и самому чудится, будто дядя готовится к смерти, потому и в кабинете столько времени просиживает — лишь для того, чтобы успеть разобраться с делами. А порой говорю себе, что всё это какие-то глупости.

— Насколько я понимаю, альд Торнбран уже давно перешагнул черту средней продолжительности жизни мужчин в королевстве, — хмыкнул Гидеон Ли. — Да и хилым никогда не выглядел. Ему можно только позавидовать.

— Странно, что он отослал семейного доктора, — заметил Эмрис. — Обычно тот приезжал и подолгу жил в замке — следил за дядиным здоровьем, а заодно за дополнительную плату лечил и слуг, если те хворали. Однако сейчас его здесь нет.

— Значит, твой дядя чувствует себя здоровым, — сказал Ристон.

— А вот альде Эдевейн врач бы не помешал, — вздохнул альд Ли. — Я заглядывал к ней утром. Судя по всему, произошедшее на прогулке стало для неё большим потрясением.

— Моя вина, — низко опустил голову Эмрис. — Надеюсь, она не станет держать на меня обиду. Но с чего вдруг ей вздумалось свернуть с тропинки? Всю ночь о том размышлял. Никак не пойму.

В комнате невидимым грозовым облаком повисло молчание. Киллиан думал о высказанной Алитой версии. Гипнотизёр. Приказ, данный Флориане кем-то из тех, кто сейчас находится в замке. Едва ли виновен князь Чаудхари, хоть он и шёл рядом с альдой Эдевейн. Но кто тогда? И есть ли хоть один шанс, что действие гипноза пройдёт, после чего утраченные воспоминания к ней вернутся?..

— Надеюсь, скоро окончательно распогодится, — нарушил тишину племянник владельца замка. — Можно будет наконец-то послать за Службой Правопорядка. Её сотрудники возьмут на себя расследование всех странностей, а то у нас не слишком-то хорошо получается, — добавил он, бросив на Ристона укоризненный взгляд. Тот сжал губы, понимая, что сейчас приятель, понемногу отходя от своей вызванной угрызениями совести тоски, решился бросить камень в адрес Али. Так, словно ожидал, что убийцу ему и альду Торнбрану-старшему надлежало ещё вчера принести на серебряном блюдечке с золотой каёмочкой.

Киллиану вдруг отчаянно захотелось как можно скорее оставить позади и Эмриса, и прочих гостей его дяди, и сам замок Торнбран. Забрать Алиту, уехать и никогда больше сюда не возвращаться. Там, в Бранстейне, ждали родной дом, простор бескрайней морской глади и изумрудная зелень холмов. Ристона всегда с неистовой силой тянуло домой, а сейчас этот зов стал ещё сильнее. Но на сей раз Киллиан был твёрдо уверен в том, что без необходимой ему, как вода и воздух, рыжей девушки туда не вернётся, даже если для того, чтобы увезти её с собой, ему придётся связать её и перекинуть через седло.

Он просто не сможет расстаться с ней ещё раз.

***

«Кажется, сегодня у меня день откровений», — думала Алита, глядя на Лорин. Горничная обиженно кривила губы, всхлипывала и время от времени порывалась сбежать, но Али её не отпускала. Мысленно она утешала себя тем, что говорит с девушкой куда мягче и деликатнее, чем обычно происходит при допросах свидетелей, не говоря уж о подозреваемых.

— По какой причине альда Эштон обещала взять тебя к себе камеристкой?

— Потому что я ей помогала, — простодушно сообщила Лорин. — Когда ещё у прежней хозяйки работала. Мы в то время все подозревали, что нас вот-вот выставят на улицу, потому что хозяин почти совсем разорился и больше не мог содержать целый штат прислуги, — наморщив лоб, пояснила она, явно буквально повторяя чьи-то слова.

— И в чём же заключалась твоя помощь? — уточнила Алита.

— Так, ничего особенного, — отвела глаза горничная.

— Шпионила? — выдвинула предположение Али и по реакции собеседницы поняла, что угадала. — Следила за хозяйкой, подслушивала разговоры, совала нос в письма и обо всём докладывала? Явно не только за обещание принять тебя на работу в будущем, но и за деньги, так?

— А куда мне было деваться? — ощетинилась девушка. — Хозяйка никакой гарантии не давала, что я продолжу служить у неё после её замужества. Да и то ещё… вилами на воде писано, — махнула она рукой. — Запретили бы родители альда Эштона брать в жёны бесприданницу, вот и всё. Глядишь, не хватило бы у него силёнок поперёк их требований идти.