Взгляд василиска

— Обрати внимание на два обстоятельства. Первое, Уварову показалось странным, что Людов явно знал, куда надо ехать и кого искать. То есть, похоже, Людов узнал о твоем ранении еще ночью с семнадцатого на восемнадцатое. Откуда? От кого? И почему его интересовал именно ты? Он ведь, по словам Уварова явно спешил, нажимал на все рычаги и своего в конце концов добился: прибыл в госпиталь, когда ты был еще жив и успел забрать в свой институт. И вот смотри, — она взяла со стола еще один документ из тех, что находились в конверте Рутберга. — Твой призыв в армию был инициирован распоряжением штаба Войскового Круга, а подполковник Беркутов, оформлявший это распоряжение, в июле шестьдесят второго года сообщил человеку Уварова, что, во-первых, сделано это было по личной просьбе самого Уварова, о чем тот совершенно не помнил, а, во-вторых, в шестьдесят первом году твое личное дело, хранившееся в Итильском окружном комиссариате, было затребовано все тем же Беркутовым, и опять же, якобы, по телефонному распоряжению Уварова, и переслано на адрес института медико-биологических исследований. И Людов тебя, похоже, знал лично. Во всяком случае, такое у Уварова возникло впечатление.

Ну что ж, Реутов ведь и не сомневался, что Полина умная. Из многих слов — а речь шла, как ни крути, о двадцати страницах машинописного текста — она сумела выжать главное.

— Ты права, — кивнул он, соглашаясь. — Логика в этом действительно прослеживается, но какая логика? Ты посмотри на все это беспристрастно! Это же триллер какой-то получается, а не история. Научная фантастика!

— А то, что ты жив, это не фантастика? — Тихо спросила Полина, заглядывая ему в глаза. — И где твой шрам?

— Н-да.

— Нам бы еще отчет комиссии Ширван-Заде получить, — вздохнула Полина. — Как там твой знакомый, он сможет помочь?

— Черт! — Сказал Реутов, неожиданно вспомнив про Комаровского. — Вот же балбес!

— Что? — Не поняла Полина.

— Сейчас! — Остановил ее Реутов, хватая со стола телефон и набирая номер. — Алексей?

— Да! — Откликнулся Комаровский. — Это ты, Вадим? С тобой все в порядке?

— Да, все в порядке, — Реутов даже не представлял, как мог забыть о встрече в Архиве. — Понимаешь, я тут запутался слегка и не смог сегодня прийти.

— Не страшно, — успокоил его Комаровский. — Приходи завтра. Но только учти, завтра последний срок. Мне держать это в кабинете не с руки.

— О чем речь! — Обрадовался Реутов. — Завтра, как штык.

— Ну тогда, до завтра.

— Уф! — Вытер Вадим испарину со лба. — Представляешь, Поля, я про него просто забыл. А ведь он мне отчет достал!

8.

Полина заснула прямо за столом. Реутов на секунду отвлекся, проверяя в сети, добытые еще в Риге, данные на Каменца, потом взглянул на нее, — хотел поделиться очередным разочарованием, — и увидел, что она спит, положив голову на сложенные на столе руки.

«Укатали сивку…» — Вадим взглянул на часы, было без четверти одиннадцать. — Детское время, в сущности…»

Он встал из-за стола, осторожно поднял Полину со стула и на руках отнес в спальню. Уложил в постель, укрыл одеялом и, вернувшись на кухню, где они с вечера устроили себе кабинет, скептически осмотрел заваленный бумагами и заставленный посудой стол. Спать не хотелось. Напротив, в крови ощущалась некоторая «хищная» бодрость. Вот так бы и рванул сейчас куда-нибудь, неизвестно куда, но обязательно в полную силу.

«Занятно… Как он сказал? Адаптировался?»

Иди знай, что именно имел в виду Рутберг. Его слова можно интерпретировать и так, и эдак, но слово это, «адаптироваться», всплыло сейчас в памяти, и, как вдруг подумалось Реутову, неслучайно. Было в этом что-то. Что-то такое, о чем он и сам вроде бы уже думал, но, судя по всему, не додумал.

«Адаптировался», — повторил Реутов про себя, как бы пробуя слово на вкус, и, взяв со стола заварочный чайник, в два глотка выпил всю остававшуюся заварку.

Ароматная, чуть вяжущая, горечь наполнила рот, напомнив те времена, когда, отправляясь в поиск, он наполнял фляжку крепкой, почти чифирной консистенции, заваркой, сдобренной каким-нибудь алкоголем — что уж там и тогда удавалось добыть. Лучшими вариантами были, разумеется, коньяк и ром, но и чача, сливовица или арак для такого дела годились тоже.

«Кашу маслом не испортишь», — Вадим выплюнул в раковину набившиеся в рот чаинки и, вернувшись к столу, взял в руки «письмо Людова».

«… всему, должна проходить в несколько этапов, — писал таинственный Людов своему неизвестному адресату. — Однако следует иметь в виду, что характер процесса будет зависеть от множества привходящих обстоятельств, учесть большинство из которых заранее, не представляется возможным. Я бы рекомендовал…»