Взгляд василиска

— Нет, — отрезал Рутберг. — Но на меня допрос, любой допрос — хоть с химией, хоть третьей степени — действует одинаково. Остановка сердца, и концы в воду. Хотите попробовать?

— Продолжайте, — предложил Вадим, уходя от прямого ответа.

— Так вот, перед тем, как уйти, я передам вам несколько документов. Это копия записки Уварова, а она, на вашу беду, стала теперь известна не только тем, кому такие секреты знать положено. И еще несколько бумаг с грифом «Совершенно секретно», которые проливают хоть какой-то свет на эту дерьмовую историю, но главное, письмо самого Людова, вернее, неполную копию этого письма, которую добыл в то время один из агентов военной контрразведки. Кому адресовано письмо я не знаю, как не знаю и того, дошло ли оно до адресата, но так получилось, что сейчас я единственный, кто знаком с его содержанием. Вы будете вторым.

— Кто за мной охотится? — Спросил Вадим, почувствовав, что разговор подходит к концу.

— Две независимые группы, — сразу же ответил генерал. — Во главе первой стоит граф Авинов[97]…

— Военный министр? — удивленно переспросил Реутов.

— А что вас так удивляет? — Усмехнулся в ответ Рутберг. — Речь же идет об оружии и не только об оружии…

«Ну да, — сообразил вдруг Вадим. — Психотронное… Это не только оружие…»

— А вторая? — спросил он вслух.

— Вторая… — Задумчиво протянул Рутберг. — Со второй сложнее. Я мало что о них знаю, но полагаю, что это мафия.

— Мафия, — повторил Реутов, начиная понимать, что произошло вчера ночью в доме Купцова.

«Бандиты… Мать их…!»

— А вы, стало быть, с господином Авиновым не согласны…

— Я офицер и дворянин, — спокойно ответил Рутберг. — И служу только государству российскому. А временщики, они временщики и есть, тем более авантюристы.

— Значит, у вас своя игра.

— Так точно, — кивнул генерал. — Но я внутри интриги. Кабаров у вас?

— Да, — не стал спорить Вадим.

— Убейте его, — спокойно сказал Рутберг. — Это несколько спутает им карты, но мне в любом случае придется перейти на режим повышенной охраны, так что второй раз нам так просто встретиться уже не удастся.

— Но у вас, разумеется, есть идеи, — Реутов вдруг почувствовал чудовищную усталость, однако расслабляться было не время.

— Разумеется, — согласился Рутберг. — Пока вам удается выпутываться самостоятельно. Продолжайте в том же духе, и, чем черт не шутит, может быть, вам удастся уцелеть.

«Я ему нужен, как приманка, — сообразил Реутов. — Но зачем он, тогда, пошел на контакт?»

— Вы правильно поняли, Вадим Борисович, — Рутберг пыхнул сигарой и посмотрел Реутову прямо в глаза. — Но вы не только приманка. Как-то же вы со всей этой историей связаны? Вот и будем исходить из того, что это не случайно, и вы что-то сможете узнать. А пока так. Вот те документы, которые я вам обещал, — он достал из кармана пальто и передал Вадиму конверт из плотной желтой бумаги. — И вот еще, что. Воля ваша, Вадим Борисович, верить мне или нет. Но мы с вами в одной лодке, хотя цели у нас и различаются, Однако примите, как данное, что в моих интересах, особенно теперь, чтобы вы продержались, как можно дольше. Поэтому, езжайте сейчас же на Путивльскую улицу. Дом 7, квартира 12.

С этими словами Рутберг вынул из кармана ключ и протянул его Реутову.

— Там уже с неделю назад приготовлено для вас все необходимое. Два чемодана стоят в платяном шкафу. Берите их и сразу же уходите. За домом пока не следят, но сами понимаете, береженого бог бережет. И запомните связной телефон, 110-822-338. Вы «Прохожий», он — «Секретарь», а я — «Купец». Говорить лишнего не следует, но назначить встречу и обговорить детали можно.

3.

— Ну вот и все, — сказал Греч, высаживая Реутова около Новгородского вокзала, где человек с двумя чемоданами привлечь к себе внимания никак не мог. — Жучков в багаже нет, так что можешь брать извозчика и ехать домой. А у меня дела. До связи.

— До связи, — автоматически бросил Вадим, и Марик дал газ.

«Майбах» плавно отошел от тротуара и уже через несколько секунд совершенно скрылся из вида, растворившись, в потоке маши.

«Ну дела, — произнес Реутов мысленно, оценивая тот сумасшедший марафон, который пришлось «пробежать» за последние 30 часов. — Ну дела! Ночь была! Все объекты разбомбили мы дотла!»

Впрочем, судя по самоощущению, ему далеко было до «ушли, ковыляя во мгле… на честном слове и на одном крыле». Чувствовал он себя как раз неплохо, хотя, разумеется, и устал, и хотел, что не странно, спать. Другое дело, что все, произошедшее за эти тридцать часов, еще предстояло «переварить», и работа эта, как подозревал Реутов, простой не будет. Однако и без этого никак. Чтобы продолжать действовать, надо было сначала понять, что происходит, и решить, куда «бежать» дальше. Да и усталость следовало принять в расчет. Так что вывод напрашивался: ехать в «меблированные комнаты» госпожи Александровой и никуда оттуда сутки не вылезать.

Вадим достал из внутреннего кармана куртки фляжку, отвинтил колпачок и, не стесняясь прохожих, в два глотка покончил с остатками коньяка.

«Уже лучше, — решил он, возвращая фляжку в карман. — Теперь еще папироску и…»